«В Бесконечность… — … и за неё!» — картинка из блога Эда Музики :)))

Битлы с подружками в Ришикеше практикуют трансцендентальную медитацию :))
(кстати, в ярком желтом одеянии и с гитарой также замечен Донован.

Вот так начинался массовый «духовный» экспорт из Индии, а индийские гуру начали свой международный бизнес :))



… Маккартни с пивком, Леннон с сигареткой (песня за кадром — «Sexy Sadie» — посвящена Махариши Махеш Йоги — Леннон его застукал, когда тот приставал к молоденькой девушке, после чего разочаровался в «индийской святости».



тем не менее в этот период Битлз сочинили много красивых песен…

Карли коммерческий и документальный фотограф, дворник, дрессировщик, фотограф зоопарка…

для этой фото сессии Карли обливала собак водой =)






а у человков на улице, мокнущих под дождём, таких забавных лиц нет. идут очень серьёзные, в мыслях, тусклые от страдания, зато глядя на них Кали Гала становится сверх не серьёзной — ей забавно, что можно так воспринимать в серьёз отУмизмы. а?

Жизнь, в действительности, непознаваема. В реально ощущаемом и переживающемся чувстве бытия отделённым от мира, присутствует взаимодействие с жизнью через знание и понимание. Знание мира и знание себя это одно и то же, и единственная их функция состоит в поддержании этой мнимой границы под названием «я». Неожиданно может произойти видение того, что жизнь слишком немедленна, чтобы быть познаваемой и что никогда не было никого отдельного, чтобы её познать.

Если появляется чувство того, что есть только это, что нет никакого «меня» (нет отдельного индивида), то ум может восстать против этого и вступить в отчаянную борьбу за то, чтобы доказать, что этот индивид есть, чтобы поддержать энергию бытия отдельным. Он может разрушить любую предпосылку того, что то что есть и есть ЭТО, с помощью укрепления этой истории обо мне.

Если же нет убегания от послания о недуальности, то точно так же запросто может появиться стремление познать его, так как это тоже будет поддерживать ощущение того, кто знает. То есть, я буду хотеть знать, что это есть ТО. Я буду хотеть знать, что нет никакого меня. Я хочу подтверждения, которое исходило бы от некого авторитета извне и гласило бы, что это послание не ерунда какая-нибудь, и я буду отчаянно желать, чтобы были люди которым это послание можно было бы донести и чтобы было много людей доносящих это послание (послание о недуальности, о том, что тебя нет).

Это тоже одно из свойств истории «меня». Нет никого, кто доносил бы это послание, нет никаких авторитетов, нет никого, кто бы знал. Вы тотально и совершенно наедине с этим посланием, вы тотально и совершенно одиноки, потому что нет двух. По-настоящему услышать бескомпромиссное послание о недуальности означает увидеть, что львиная доля рассказов, которые происходят под его покровом, на самом деле не являются недуальными, просто потому что одна мнимая личность рассказывает о чем-то другой мнимой личности. Обычно это рассказ не о безнадёжности, зачастую в нём может делаться упор на понимании.

ЭТО и есть подтверждение тому, что оно есть ЭТО: дыхание, звуки, жизненность, которой насыщены все чувства. Этому не нужны доказательства. Это ключ к выдуманному замку, который держит вас в заключении. Этот ключ не отпирает двери тюрьмы, это прежде всего неожиданное видение того, что реальность тюрьмы под названием «я» была выдумкой. Любое подтверждение от кого-то еще — учителя или некого авторитета — подтверждение того, что это и есть ОНО, это просто попытка остаться внутри колеса индивидуальности.

Что, если бы то, что вы видите, на самом деле не было бы «чем-то», что, если бы оно было бы совсем ни-чем? Очевидно, вы никогда бы его не нашли, так как, если оно не является «чем-то», то оно не является вообще ничем. Что если само это ощущение бытия кем-то отдельным, отдельным я, индивидуальным чем-то, двигающимся и взаимодействующим с окружающим миром, что если это переживаемое сжатое чувство бытия «мной», было бы тем, что к тому же позволяет появиться и другим «я»?

Другими словами, что если этот опыт, говорящий о том, что там снаружи есть другие люди и другие отдельные вещи, исходил бы из одного ненастоящего, основного разделения: я и мир.

Ну, тогда бы, с точки зрения ощущения себя кем-то, было бы видно только что-то: только отдельные объекты, а ничего, ни-что не было бы видно, оно бы игнорировалось, потому что видение его означает схлопывание энергии «я», видеть ничто — это смерть «я», ничто видится никем. Расширение этого мнимо сжатого энергетического центра «я» — это конец для чего-то, чего на самом деле никогда не было. Это возвращение домой, это видение того, что ты есть всё что есть, и это всё что есть — есть ничто. Смерть есть жизнь, а жизнь есть смерть. Другими словами, это, прямо сейчас, есть это. Оно никогда не было чем-то другим.

Мы непрерывно ищем то, что никогда не покидало нас. Ни одна концепция, ни одно убеждение, ни одно знание или переживание не удовлетворят нас, когда то, что мы на самом деле ищем — это прекратить быть кем-то отдельным. Мы ищем своё собственное отсутствие. Поразительно.

Мы стараемся балансировать посередине, занимать нейтральную позицию. И конечно, мы на нейтральной полосе, в качестве мнимой отдельной личности. Мы являемся субъектом, по отношению к которому всё остальное — объект, мы — центр Вселенной. В этом пространстве мы играем, разными способами, очень красивыми и уникальными, и также здесь присутствует разумность, которая говорит нам о том, что чем более распахнут этот центр, тем более сбалансированными мы будем, находясь в нём. И мы старательно движемся в непознанное, за пределы нашей зоны комфорта, дабы расширить границы. Мы чувствуем, что чем более мы открыты новым переживаниям и чем менее мы фиксированны и тверды в нашей центрированности, тем более удовлетворёнными мы становимся.

Некоторое время так кажется. Мы просто сделали тюрьму более комфортной. В этом нет ничего правильного или неправильного — если вы сидите в камере, вы вполне можете заняться улучшением ее комфортабельности. Сложность или невозможность в том, что границы, которые мы раздвигаем, только кажутся реальными. Границ не существует, и то, что ощущает себя отдельным, на самом деле является целым, которое видится как отдельность, тогда как никакой отдельной сущности просто не существует.

Не важно, сколько отношений и связей выстроит эта мнимая отдельная личность, не важно насколько преуспеет она в своих чаяниях, не важно насколько она центрирована — всегда будет ожидание чего-то и вопрос о том, что же отсутствует, что же кажется потерянным. Любое удовлетворение для индивидуума будет лишь временным, тогда как в том, что видится происходящим, непрерывно присутствует открытое приглашение к высшему прозрению в то, что есть.

Прозрение происходит в это. Бытие. То, что казалось потерянным, вообще никогда не терялось, то, что казалось потерянным — это целое, с момента возникновения этого сжатого чувства отдельности от него. Но это полнота, которая играет в игру отдельности от самой себя и в игру жажды снова стать целым.

То, что как бы пытается балансировать в центре, может упасть, упасть в пропасть этого, упасть в то, что уже есть и смеяться, видя то, что это и было домом, всегда. Вместе с этой кучей посланий, рассказывающих вам, как улучшить себя и обстоятельства вокруг, рассказывающих, как вам следует жить и чего вам не хватает — теперь есть безкомпромисная альтернатива, предлагающая иную возможность. Это послание — ничьё и оно есть радикальная песнь, без повестки дня или цели — о том, что вы уже есть то, что ищете, вы уже дома. Просто Бытие и есть то, что ищется, просто это, которое уже есть. Какой хитрый способ прятаться!