То, чем мы на самом деле должны отныне заниматься, — это глядеть в то, что думает, когда мы что-то думаем, и в то, что испытывает покой, когда мы находимся в покое. Все практики до этого находились вовне; в том смысле, что мы в качестве объекта концентрации нашего внимания наблюдали то, что происходит вне нас: «Вот я думаю. А вот я нахожусь в покое». В обоих случаях объект нашего внимания вне нас, а мы его наблюдаем. Начиная с теперешней точки, мы делаем практику внутренней, узнавая то, что думает или находится в покое, а не наблюдая эти ощущения.
Каким образом мы можем прилежно практиковать такое, не поддаваясь отвлечениям? Мы должны замечать, когда отвлекаемся, и смотреть в то, что отвлекается. Нужно провести чёткую границу между отвлечением и не-отвлечением. Возможно убедить себя, что мы не отвлекаемся, сказав: «Моё внимание непоколебимо. Я никогда не отвлекаюсь». Если мы попали в ловушку такого самообмана — мы сбились с пути. Такую ситуацию очень сложно исправить; это тропа никуда не ведёт. Сам по себе момент узнавания природы ума и созерцания «ничего» — само не-отвлечение. Но думать при этом: «Я не отвлечён», — мысль, такая же, как и другие.
Мы легко приходим к выводу, что ум — пустота, но есть разница между переживанием истинной пустоты и переживанием идеи пустоты, что является всего-навсего ещё одной мыслью. Суть ума — безначальная пустота. Это неоспоримо. Она не состоит из какой-либо материальной субстанции. Но когда мы пытаемся выразить это, думая: «Она пуста. Я вижу это!», — тогда она перестаёт быть пустой. Мы понимаем, когда мастер говорит нам: «Узнайте суть своего ума. Постарайтесь увидеть сами, что там нечего видеть. Это — истинная пустота». Услышав это, легко сформировать мысль — «Это пустота! Я вижу её!». Но это будет не истинная пустота, а измышление, подделка. Эта «поддельная» пустота — не более, чем идея; она не подрубает корни трёх ядов. В момент созерцания того, что в сути ума нечего видеть, что она — не «что-то», не «вещь», не надо
Читать дальше →