Самоидентификация и самоотождествление, в чём разница?
Самоидентификация — это самоотождествление с идеей о себе.
Современные адвайтисты понимают самоисследование как размышление и смена самоидентификации, но при этом разотождествление с оболочками не происходит. Это самообман, профанация. Более подробно смотрите в ролике.



На rutube:

Как вы себя ощущаете: частью Целого или просто частью, отдельной от всего остального мира? Хорошо ли вам в этом самоопределении (самосознании)? Допустим, что ответ – «да». Тогда представьте, каково может быть ощущение себя Единым Целым, если даже ощущение себя его частью дает вам положительные эмоции. Да-да, ощущение себя всего лишь малой частью Целого уже вас удовлетворяет…
Если же вам не нравится, что вы – часть или даже часть Целого, то вы ищете выход. Никто не хочет страдать. Вот вы и ищете кого-то или что-то, что может вас «сделать» частью целого. А быть Единым Целым вы даже не мечтаете. «Что за бред? — наверное, думаете вы, читая эти слова. – Как я могу быть Единым Целым? Я – это я. Здесь все ясно. Опять какой-то «развод»…»
Но я прошу вас просто задуматься хотя бы на минутку и вспомнить самые яркие моменты своей жизни, когда вы пребывали в блаженстве. Вспомните, было ли у вас тогда ощущение себя, как чего-то отдельного? Наверняка, нет. В такие моменты вы забываете о части Целого, потому что видите (осознаете) – Целое… И пребываете в нем полностью.
Но потом опять возвращаетесь в состояние отдельности, которое понятно и привычно. Все так живут вокруг, поэтому, наверное, это нормально. И если вас устраивает, то вы живете и дальше в этом ощущении отдельности. Если же нет, то начинаете искать себя, пока не находите. На это могут уйти часы, дни, годы… Время в этом процессе неважно. Потому что для Целого – не существует времени. Оно всегда – здесь и сейчас. Всё дело в том, кого вы считаете
Читать дальше →

Когда человек, демонстрируя свой фотоальбом со снимками, само собой показывая на ту или иную фотографию, говорит: «А вот я!». Или на вопрос: «А где здесь ты?», — уверенно тычет пальцем в ту часть снимка, где запечатлено его изображение. Если при ответе на подобный вопрос человек укажет на себя, мы невольно подумаем, что неплохо бы было собеседнику обратиться к психиатру. Здесь наш ум работает практически безотказно и никакого смещения в самоидентификации не происходит. Кроме того, снимок можно рассмотреть только после окончания процесса съёмки. Точно так мы говорим о мысли, только тогда, когда процесс мышления уже закончен, а сама мысль есть лишь результат этого процесса (употребляем даже каламбур «помысленная мысль»).
Но наш ум почему-то неизменно маскирует такие очевидные вещи. И даже, если мы прочно усвоили, что «автор» — это всего-навсего мысль, мы упорно позволяем этой помысленной мысли присваивать себе авторские права на все свои суждения, идеи, эмоции и поступки. Присваивать чужое нехорошо, даже очень нехорошо! Не зря в правовом обиходе появилась идиома «пират» — лицо, незаконно нарушающее авторское право, и облик его совсем не такой симпатичный как образ Джека Воробья из голивудского блокбастера…
Но в праве незыблемым есть условие, что для привлечения к ответственности необходимо наличие четырёх элементов (состав правонарушения) 1) нарушитель (иначе — субъект правонарушения) 2) то на что посягаются (объект правонарушения) 3) то как выражается правонарушение внешне (объективная сторона) 4) внутренне отношение субъекта к самому нарушению и его последствиям (субъективная сторона – вина, а иногда — мотив и цель). Так вот отсутствие хотя бы одного элемента исключает привлечения лица к ответственности. Если мы перенесём правовую матрицу состава правонарушения на «автора», пытаясь разобраться с ним как с пиратом, незаконно присваивающем себе авторские права, придём к неутешительному выводу. У нас нет ни одного элемента правонарушения. Ибо нет у нас
Читать дальше →

Привычка самоопределения пустила корни во все области мышления и при этом она обладает недюжинными способностями к мобильности и подвижности. Не зря ведь говорят, что ум невозможно победить на его территории. Любое открытие, откровение, будь оно ментальным, чувственным или переживанием, почти всегда сопровождается «перепригиванием» вируса самоидентификации из одной области мышления в другую. К примеру, если вдруг ранее неочевидные мысли теперь легко распознаются как таковые, то «червячок» почти наверняка уже поселился либо в абстрактном, либо в образном мышлении, и опора самоутверждения теперь идёт либо на «пространство осознанности», либо на «чувства, присутствие в теле» итд. И в равной степени это касается всех трёх аспектов — но используется всегда один и тот же приём — бежать из насиженного окопа и занять новый бункер, из окон которого уже можно разоблачать во всех деталях неказистость прежнего жилища (и жильца).

Но ведь сам факт различения чего-то, что ранее оставалось незамеченным, говорит о том, что это различение произошло на фоне некого другого аспекта мышления, который в данный момент «не в фокусе», потому что на него идёт опора. Таким образом болезнь всегда спасается от возможности обнаружения, потому что сама процедура её нахождения подразумевает разделение на субъект и объект и наделение их реальностью.

Читать дальше →