Страх.
Страх стремится превратиться в защиту, защита в нападение. Это путь к дальнейшему утверждению конфликта и отделенности.
До страха – уязвимость. Уязвление – это нечто, видимое как несправедливое к себе.
Несправедливое – значит сделанное кем-то вопреки тому, как ты считаешь должно быть по справедливости.
Если сделавший что-то не по справедливости сделал это исходя из неких своих разумных причин, значит это уже и не несправедливо, и признавая разумность этого в его положении, ты подтверждаешь, что будь ты на его месте, ты сделал бы так же. Видимо, сделавший что-то несправедливое сделал это из совсем не разумных причин, а стало быть, он либо безумен, либо совсем не такой как ты. Отрицая его равенство с собой, ты отказываешь себе в осознании того, кто ты есть, ведь общего у вас гораздо больше нежели отличного. В вашем общем лежит твоё осознание своей природы, которую ты разделяешь с каждым разумным существом, утверждая своё отличие от кого-либо, ты отрицаешь своё осознание этой природы, воспринимая себя и другого в отличности, которая характеризуется поверхностностью и отличительными чертами, которые не могут характеризовать ни твою, ни чью-либо сущность. Нападая же на безумие, ты подтверждаешь, что оно совсем не безумие, ведь безумие заслуживает лишь одного – когда оно в себе, то осознания, что оно не есть что-то желанное тебе, а потому и не могущее быть твоей волей, а в другом – осознание, что другой лишь жертва своей веры в безумие как реальность и безумных попыток от этого безумия защититься. В таком свете безумие заслуживает только упразднения и благословение того разума, который захвачен видением нежеленного, как собственной (подумать только) воли и не осознает этого, видя реальным расщепление в собственном разуме. Другой, так как он такой же как ты, смотрит на безумие без осознания, что оно полностью безумно, а значит и не является его волей. Осуждая безумие в своём разуме как заслуживающее осуждения, оно утверждается как чья-то реальная воля. К никому
Читать дальше →

Вот интересно послушать про страх физической расправы, увечий, телесной боли и незатрагиваемость им.
Ведь это очень сильная фиксация.

Завтра встреча с ним)

– Я хочу, Сара, чтобы ты мне сказала чётко и определённо, от чего ты двигаешься и к чему. Не спеши, торопиться не надо. Отнесись к этому как определению своей персональной миссии, используя эти два элемента – по направлению к чему ты двигаешься и от чего. Окей?
На её лице застыло выражение паники от подобной идеи.
– Эй, – подбодрил я её, – не волнуйся так, милая. Всё, что мы делаем, это пытаемся получше рассмотреть то, куда ты идёшь и откуда. Это не астрофизика. Просто набросай план своего путешествия в наиболее сжатом виде. Это же не так сложно, правда?
– Наверное, нет.
– Это не соревнование, это просто жизнь. Нет финишной ленты, нет выигравших и проигравших. Подумай над этим хорошенько. Всё взаимосвязано. И приходи ко мне через несколько дней с тем, что у тебя получится.

Сара действует из той же неверной концепции, что и все остальные. Она верит, что, так или иначе, что-то неправильно, и она может это исправить. У всех различные понятия о том, что такое это «что-то», что с ним «неправильно» и как это «исправить», но в основе своей всё это одно и то же. Истина, однако, в том, что на самом деле всё правильно. Всё всегда правильно и ничто не может быть неправильным. Правильно даже то, что кто-то верит, что что-то неправильно. Неправильность просто не возможна. Как писал Александр Поуп, «Когда истина ясна, всё, что есть – правильно». Неправильность во взгляде наблюдателя, и нигде более.

Восприятие неправильности, однако, имеет решающее значение в продолжении непрекращающейся человеческой драмы, вместе с иллюзией отдельности и убежденностью в свободе воли. Драма требует конфликта. Нет конфликта, нет драмы. Если всё в порядке, тогда нечего исправлять, что может означать, что ничего не нужно делать. Не нужно покорять высот и измерять глубин. Не нужно достигать ни власти, ни благополучия. Не нужно зачинать будущие поколения. Не нужно ни создавать произведения искусства, ни возводить небоскрёбы. Не нужно придумывать ни религии, ни философии. И зубы не нужно
Читать дальше →

.

Любое желание своими корнями уходит в конфликт воспринимающего с воспринимаемым. Воспринимающий частенько не согласен с динамикой живого настоящего, непредсказуемость реальности его пугает, поэтому он безустанно соотносит данную ему реальность с идеальной моделью или образцом, описанным безжизненной формулой, сконструированной умом на основе ограниченной опытом информации, формулой, которая, по мнению некоего большинства, служит прекрасным ориентиром для каждого нашего действия. Магическая формула бытия — меняй значения переменных и цифры укажут тебе путь. У каждого свой идеал, поэтому и формула своя, родная, свой образец. Но любая формула работает во времени, а настоящее во времени пропадает, именно поэтому оно упорно не укладывается в рамки образцов или шаблонов, все попытки «подогнать» настоящее под образец терпят крах и конфликт воспринимающего с воспринимаемым продолжается сам по себе. Пока противостояние вожделенного эталона и настоящего продолжается, оно измождается постоянными попытками отделить «неприятное» от «приятного».
Увы, но идеальный образ настоящего ведёт по жизни каждого, кто ведётся на образ жизни. Любое наше желание направлено на то, чтоб этот светлый образ «оживить», то есть материализовать взамен того, что уже есть, что дано, существует в настоящий момент, «живёт». Мы пытаемся жить так, как нас призывает к этому тот идеальный образец, которым мы очарованы, но истина в том, что сама жизнь и есть тот образец, по которому живёт всё, в том числе и мы, но несмотря на этот факт, отклонение «живого» происходящего от того «мёртвого» эталона, который мы себе придумали, нами ощущается как конфликт с настоящим.
Здесь речь идет не только о манящей замене «живого» «мертвым», но и о безуспешности постоянных попыток обратных превращений, о тщетности оживления мертвого. «Желаемое» возникает в уме, который содержит в себе всё, включая «нежелаемое», поэтому при умственном беспокойстве, которое вызванно наличием в уме «нежелаемого», нередко возникает
Читать дальше →

Страх. Угнетающая, подавляющая жизненные процессы эмоция. Когда мы чувствуем страх, берет верх инстинкт самосохранения, зоны мозга, группы нервных клеток не могут включиться в мыслительную деятельность. Человек лишается творческой мысли.

Мы постоянно беспокоимся о пропитании, о близких, о боли
Читать дальше →

Настройки проникают в сны. Бежишь во сне по яркому яркому цветущем лугу с мыслью, что хорошее приходит и уходит, вместо того чтобы как обычно с головой уйти в красоту момента.
Самое сложное для меня сейчас перестать избегать пустоты, бессмысленности и страхов, забивая их все новыми и новыми приятными впечатлениями. Сложно оставаться в этих клаустрофобических вязких угнетающих ощущениях. Неприятные состояния субъективно всегда кажутся дольше приятных. Но они тоже приходят и уходят.

Себя не знав — СЕБЯ ЗАБЫЛ…
Увольте, это невозможно!..
Но страх исчезнуть так сковал…
Заставил верить, что рождение ВОЗМОЖНО!

Он зовёт тебя во тьму, легким шорохом томя…
Он боится быть опасным!
Он силён, а значит страшен, для тебя!
Ты боишься, но идёшь…
С дрожью, с маленькой опаской,
Тихо глазки закрывая…
Он манит тебя туда,
Где для солнца нет преград,
Где в ночи открыты двери!
Он коснется твоей кожи,
Ты, вдруг, вздрогнешь по привычке!
Он зовет тебя в страну,
Где раскроешь ты глаза…
Удивишься своей силе…
Притворишься чуть живым…
Отпусти свои страдания,
И сдувая капли крови,
Ты дыши, раскрывши душу,
Ты дыши, отдавши сердце!
И сложив «чужие» копья, ты возьми копьё своё!

А что там пишут? Посмотрим…
Свой? Ну скажи то, что думаю и я…
Ожидание…

В таком интересе кроется недостаточность.
Желание увидеть, что мир не страшный,
И что ты не один…
Это избегание страха,
Желание оставаться в привычном,
Малодушном.

Темно. Тебе 5 лет. Лежишь в своей кровати, забравшись с головой под одеяло и не можешь уснуть. Потому что под кроватью завелся монстр. Он вылезет и съест тебя, как только ты уснешь.
Ты зовешь мастера маму, рассказываешь ей про монстра. Она улыбается и говорит, что НЕ СЛУЧИЛОСЬ, нет там никого, никакого монстра, спи. Ты просишь ее посидеть с тобой, и в ее теплом уюте засыпаешь.
На утро мама уходит на работу, а ты строишь баррикады из подушек и коробок, чтобы ночью монстр не выбрался.
Но как только выключается свет, ты понимаешь, что все твои относительные конструкции тебя не защитят, потому что монстр абсолютно страшен и абсолютно силен. Снова зовешь маму. Она говорит, ну посмотри — никого там нет! Но ты не решаешься даже спустить ноги с кровати. Она сострадательно улыбается, и остается с тобой, пока ты не заснешь.
Теперь каждый день у тебя есть дело, много дел! Ты изучаешь способы борьбы с монстрами. Смотришь мультики об этом. Обзаводишься волшебным мечом, плащем, пистолетом, бластером и шлемом. Тебе нужно абсолютное оружие, абсолютная защита. Ты должен стать очень крутым, чтобы его победить.
Обсуждаешь монстров с друзьями, узнаешь, кому что помогло. Есть уже и те, кто победил монстра, закопал во дворе и теперь спит спокойно. И ты слушаешь их, открыв рот.
Потому что ну невозможно же жить так, в этом ужасе и страхе! Весь твой мир начинает вращаться вокруг монстра под кроватью.
А мама каждый вечер, когда ты просишь ее сидеть с тобой, говорит: «Ну посмотри же!» Но страх так силен, что ты не решаешься. Она грустно улыбается и сидит с тобой, пока ты не уснешь.
Однажды ты все-таки решаешься заглянуть под кровать. Днем, при ярком свете. Облачившись в шлем и плащ, с мечом и бластером на перевес и с мамой за руку. И блин там действительно никого нет, пыль одна!
Но ты не веришь. Страх так силен, что кажется, он просто спрятался в подпол, но обязательно вылезет ночью. И борьба продолжается. И постоянная активность по уничтожению монстра средством от тараканов и
Читать дальше →