I

Но если розу доглядеть до чуда….
А как это не видеть? как это не понять
Откуда эта розовость, откуда,
Каким потоком льется благодать?!

Упругость лепестков … Какая сила
в одном зерне была заключена
и так безмолвно лепестки раскрыла
и держит … держит … Боже, — вот Она!

И как благоухает! неужели
Весь этот вал не опрокинул вас?
И вы не услыхали, как прозрели?..
Но как же так?.. Ведь вот же… Вот сейчас…

II

А если душу доглядеть до Бога …
Но как не видеть?! Как же это — нет?..
Нас в этом мире бесконечно много,
Но если — насквозь, если на просвет …

Но если в грудь волной неодолимой
навзрыд и навзничь … если суждено
до дна себя … О, только бы не мимо,
а в глубину, в которой мы — одно.

Фотограф Эрик Хайнс делал эти фотографии в разных местах с июня по август этого года, а потом ускорил и вот что получилось (лучше смотреть развернув на весь экран).

Wild Wyoming, A Summer of Sunsets & Dark Skies from Eric Hines on Vimeo.

Кому волшебно-лесной вибрасферки? :-)

Вот еще медитативненького. Да с красивущщим видеорядом :)

Очень красивая и спокойная музыка для медитации/засыпания/просыпания/релакса :)

Идеи о себе приходят и уходят. Ты думаешь, что просвётлен, ты думаешь что не просветлён. Хорошо. Ты думаешь, что ты знаешь всё, ты думаешь, что не знаешь ничего. Хорошо. Ты думаешь, что ты учитель, ты думаешь, что ты студент. Хорошо. И все эти идеи просто проплывают мимо, подобно листьям на ветру, подобно облакам в небе. Что остаётся?

***

Как принять жизнь? Прежде всего осознайте, что это невозможно. А затем обнаружьте, что жизнь, проявляющая себя как данный момент, уже принята такой, какая она есть. Это Глубочайшее Приятие проникает за пределы дуальных противоположностей принятия и не принятия.

***

Все мысли, воображения, все идеи о себе в этом мире, все суждения — хорошие и плохие, все воспоминания — приходят и уходят в огромном открытом пространстве, которое есть вы, которое само не является ни мыслью, ни воображением, ни идеей, ни суждением, ни воспоминанием. То, что вы есть охватывает все формы, которые проплывают здесь, уплывают отсюда.

— Помоги, Медвединька, помоги!
— Что с тобой, Ёжик?
— Не знаю. Плохо мне.

Медвежонок обошел Ёжика со всех сторон, пощупал голову:

— Здесь не болит?
— Нет.
— А тут?
— Не-а.

Было раннее утро. Пели птицы. Все цвело.

— Посмотри, какое солнышко! — сказал Медвежонок.
— Вижу.
— Послушай! Слышишь, как птицы поют?

Ёжик кивнул.

— Ты мне расскажи поподробней, — сказал Медвежонок. — Вдвоем мы с тобой что-нибудь придумаем.
— Понимаешь, — сказал Ёжик. — Страшно мне.
— Да почему?
— Радости нет, — сказал Ёжик. — Бывало, проснусь, увижу солнце и радуюсь. А теперь — нет.
— Радости нет… Радости нет… — забормотал Медвежонок. — Да почему же это у тебя нет радости?
— Не знаю, — Ёжик закрыл глаза.

«Что же это может быть? — думал Медвежонок. — Что же это могло случиться, чтобы от Ёжика убежала радость?»

Он сказал:
— Не может такого быть! Это тебе показалось, и все. От кого-от кого, а уж от тебя ни за что не может убежать радость. Она где-то спряталась, понял?
— Где?
— В животе.

Они вдвоем внимательно осмотрели ежикин живот.

— Или вот под мышкой!

Ёжик поднял лапу.

— Или… знаю! — закричал Медвежонок. — Мы оставили ее на реке! Помнишь, когда солнце садилось, что-то радостное-радостное перебежало на тот берег?
— Солнечный заяц, — сказал Ёжик.
— Как же! Заяц! Это была твоя радость. Бежим!

И они помчались к реке, увидели ее всю-всю, сияющую в восходящем солнце, и огромная, горячая ежикина радость, вся в остреньких иголочках, как сам Ёжик, выскочила из кустов, перебежала по воде и вернулась к Ёжику.

© Сергей Козлов

Такой сюр!

Взгромоздился я на диван, дабы слопать банан, глядючи в окошко напротив. Только уселся, взглянул в окно и думаю: «Какая красота!» — там солнышко и листики и ветерок и красиво :) И вдруг вдалеке появляется точка, которая стремительно растёт и она оказывается голубем, который по красивой дуге летит… и вдруг оказывается, что он летит прямо в моё окно! Бац! Со всего размаху он стукается о стекло и улетает!..
Здравствуй Ригпа! :)))))

Когда я забываю, что я могу лишь строить предположения о том, как это — «быть», я развязываю войну. Эта война разгорается оттого, что уютное пальто невежественности продаётся в обмен на тяжёлую броню достоверности. Похоже, что свобода состоит в спокойствии по отношению к различным парадоксам, неизбежным в бытии, и в принятии природы моего невежества. Это не свобода ОТ ЧЕГО-ТО. Это свобода В БЫТИИ… Это свобода пребывать в любопытстве и в благоговении…