У Цезаря был единственный человек и друг, которому он доверял: это его лекарь. Более того, если болел, лекарства принимал только когда лекарь собственноручно подаст ему.
Однажды, во время когда Цезарь не очень хорошо себя чувствовал, он получил анонимную записку: «Бойся самого близкого друга, своего лекаря. Он хочет тебя отравить!» А через некоторое время пришел лекарь, и подал Цезарю лекарство. Цезарь подал другу полученную записку и, пока тот читал, выпил до капельки лекарственную смесь.
Лекарь застыл в ужасе:
— Повелитель, как мог ты выпить то, что я дал тебе, после того как ты прочел это?
На что Цезарь ответил ему:
— Лучше умереть, чем усомниться в своем друге!

«О удивительное, удивительное и удивительнейшее удивительно».

Когда твоя любовь лишена страсти и привязанности;
когда твоя любовь чиста, невинна, бесформенна;
когда в любви ты отдаешь и ничего не требуешь;
когда любовь только делится;
когда любовь император, а не нищий;
когда ты счастлив тем, что кто-то принял твою любовь;
когда ты не торгуешь любовью и ничего не просишь взамен — тогда ты выпускаешь эту птицу любви в открытое небо.
Тогда ты укрепляешь ее крылья.

Откуда боль? Почему принимается так близко? Почему влечет за собой желание отомстить?
Желание отомстить.
Отомстить кому? Неверный вопрос. Окружение не интересно. Загвоздка в приемнике. Кто принимает? Кто воспринимает? Картины причиненной боли продолжают всплывать, вызывая желание отомстить. Кто этот мститель? И что он хочет отстоять? Справедливость? Неверный ответ.
Кого защищаем? В качестве ответа всплывает образ того, что вижу по утрам в зеркале. Существо «человек». Таких человеков каждый день в трамваях и метро сотни. Их судьба не важна. Кого интересует безопасность именно того, в зеркале? Кто боится, что об этом человеке не позаботятся?
Все чувства переживаются так непосредственно; «О, опять, только не боль, только не боль!». Но она продолжает и продолжает случаться. Откуда слепая вера, что ее можно избежать? Зачем вера?
Ершистый комок серой энергии. Щекочущее чувство, заставляющее дыхание дребезжать. Если усилится, дребезжать начнет все тело: «злость», «ненависть», «бешенство». Кто их хочет присвоить?
Есть здесь кто-нибудь, кроме этих рук, что впечатывают проговариваемые в голове (?) слова? Кто отвечает на вызов? И зачем, раз уже усвоено, что добром это не кончится? Часто это и злом-то не кончится. Это вообще не кончается. Отвечай-не отвечай, а мир вокруг продолжит безумствовать. И уравновешиваться. Делается то, что делается. Но кто же продолжает раздавать оценки?
Если это всего лишь привычка, то сможет ли одно лишь сознательное пресечение следования по натоптанной
Читать дальше →

Звук грома, хоть и силен, — пустой звук. Цвета радуги, хоть и прекрасны, быстро исчезают. Мир, хоть и радостен, подобен сновиденью.
Миларепа