Вся жизнь матери Махарши была процессом отрешения от собственного сына и служения ему как безличному Брахману, что и стало для нее подготовкой к освобождению. Она нашла его довольно скоро после бегства из дома, но на все увещевания вернуться домой он не отвечал ничего, а лишь написал на клочке бумаги: «Повелитель управляет судьбами душ согласно их предназначению… Это предопределено, поэтому лучше всего хранить молчание!»

Мать покорно удалилась, а вернулась лишь спустя двадцать лет, потеряв своего старшего сына. Сразу по прибытии на гору она тяжело заболела, и Махарши единственный раз за все время обратился к Аруначале в стихах с просьбой об ее исцелении. Конечно, она выздоровела не только телесно, но и духовно, поэтому смогла оставить дом и разделить судьбу своего сына, всецело посвятив себя служению. Однако она все же долго продолжала считать его своим ребенком, пока в устрашающем видении не узрела его подлинный божественный облик Шивы, обвитого змеями. Когда приблизилась кончина матери, Махарши воздерживался от пищи весь день, а вечером несколько часов просидел рядом с ней, положив одну ладонь на ее сердце, а другую на голову. Как только она покинула тело, Махарши встал и сказал: «Теперь мы можем поесть – загрязнения нет!» Согласно индуистской традиции, после смерти требуется ритуальное очищение, поэтому произнесенные слова означали только одно: мать не умерла, а слилась с Высшей Самостью.

Таков способ функционирования ума. Нет продолжительности мысли. Единственный способ поддержать продолжительность – это постоянное желание переживать одну и ту же вещь, снова и снова, и снова. Так что всё, что есть, это только ваше знание о себе и о мире, который вокруг вас. Мир вокруг вас не очень отличается от того мира, который вы создали сами внутри себя. Чего вы боитесь (не вы, а только это движение мыслей в вас),

так это того, что эта продолжительность придёт к концу.

В. Но я не чувствую, что у меня есть образ вещи или человека, за что бы я боролся… Есть то, что я пытаюсь выяснить.., там внутри есть что-то ещё?
У.Г. Нет. Только требование большего…
В. Чего-то внутреннего…
У.Г. Нет ни внутреннего, ни внешнего. Я пытаюсь сказать о том, что есть некое чувство, некое стремление, то, что желает, чтобы вы что-то делали с собой, пытались, выжимали из себя – более значимое более целесообразное, чем существование прямо здесь и сейчас.

Такая нужда, видите

. Поэтому существует беспокойство. Вы становитесь беспокойны из-за этого движения в вас, которое помещено туда обществом или культурой, — оно даёт вам почувствовать, что есть нечто более интересное, значимое, более целесообразное, чем жизнь, которая есть у вас прямо сейчас.
В. И не существует более естественной, высшей стадии бытия, которую мы стараемся найти?
У.Г.Нет

В.: Это такое ощущение, словно ты являешься источником всего?

К.: Я не источник. Источник — это тоже состояние.

В.: Или своего рода Бог-творец?

К.: Я существую до Бога-творца. Я существую до Бога. То, чем я являюсь как Суть, пребывает до всего. Когда Иисус в Библии говорит: «Я и Отец суть одно, но я не есть Отец», он имеет в виду, чтоОтец Бог-Творец, Иисус как человеческое существо и святой Дух едины в своей Сути. Тем не менее различны по своей форме. Значит, и Бог-творец все еще отличен от Сути.Брахма так же все еще отличен от Сути. Индусы называют это «Парабрахма» — то, что пребывает «пара», до Бога. Это никогда не обозначается как нечто, чему можно было бы дать определение. И все же об этом можно говорить бесконечно. Никто никогда не постигнет этого. Определения не существует. Это невозможно сделать объектом. Это непостижимо. Невообразимо.

В.: Но ты, тем не менее, все еще иногда отождествлен с какой-нибудь мыслью или чувством?
К.: Отождествлен или не отождествлен не играет для меня никакой роли. И то, и другое возникает в качестве мимолетных ощущений. Отождествленное сознание и космическое сознание — оба аспекты меня. Я пребываю до них обоих, до чего бы то ни было, что может быть описано, до всего отождествленного или неотож-дествленного.

В.: Это более естественное состояние» чем то, в котором мы находимся?

К.: Все состояния — естественные. Не существует чего-то более естественного или более ясного, или менее естественного и более замутненного. В этом заключается это маленькое «ага!»: в том, что Суть до всякой изначальное, до рождения и на протяжении всех времен и в будущем никогда не была и не будет замутнена. Ее никогда не затронет то, что находится во времени.

Все религии учат, что вы должны освободить себя от страданий, от греха.
Вы должны быть добродетельными, чтобы получить место в раю.
«Вы» — это центр всех религий, но не Дзена.
Все религии говорят: «Освободите себя от своих привязанностей».

Только Дзен имеет странное мужество заявить: «Освободите себя от себя!»
Освободить себя от своих привязанностей — это детская игра.
Настоящий, подлинный ищущий в конце концов освобождает себя не только от всех остальных вещей, но даже и от себя самого.Он отбрасывает саму идею «Я есть».

Самость — это не последняя ценность. Что вы собираетесь сделать с ней, когда вы найдете себя?
Просто на минутку представьте: вы нашли себя, — что вы собираетесь делать?

Будда сделал огромный шаг в мире познания, когда он сказал:
«Самость — это просто камень. Перешагните через него! И идите за него — вы просто пусты».

Ошо.«Будда: Пустота Сердца»

Почему когда происходит некое яркое переживание, мышление так раздувает Этот опыт, и старается всячески Его выставить напоказ сделать неким ОСОБЫМ Опытом?
Всё очень просто, это всего-лишь приспособленческий способ мышления, все обратить в свою пользу.
Этот акцент на подобном Опыте нужен только для того, что бы усадить Тебя на него и благодаря этому мышление имеет возможность паразитировать. Оно сразу же утверждает наличие времени, так как этот Опыт БЫЛ вчера))), и Тебя уже практически не убедить, в том что это всего лишь хитрая тактика ума)).
Мышлению достаточно, ВРЕМЯ утверждено, и тут у Тебя нет шансов, Ты на его территории, где оно непобедимо))))
Когда же происходит прозрение В ТО что ТЫ ЕСТЬ, тут нет никакой возможности у мышления свить гнездо ПОНИМАНИЯ))) Это просто несчастный случай, в котором нет никакой истории О СЛУЧИВШЕМСЯ)))
Всё что Ты можешь предложить мышлению — ОПАЧКИ)))))))))

В.: Больше нет действия, только познание?

К.: Познания тоже больше нет. В этот момент познающий, познание и познанное — это одно. Отделенности нет.

В.: Тогда ты просто свидетель всего, равно в бодрствовании, в сновидении и в глубоком сне?

К.: Свидетель все еще проводит различие.Я говорю о том, что никогда не проводит различий, для чего различий не существует. Что всегда есть то, что есть. В каком угодно состоянии оно всегда остается тем, что есть. Это ни то и ни это. Это не находится ни в одном свидетельствующем сознании. Это не наблюдатель. Это не индивидуальная личность. Все три состояния возникают в нем, в том, что есть. Состояние свидетельствования — это все еще происходящее. Нечто, что происходит или не происходит. Я говорю о том, что никогда не происходит и не поддается определению. И для этого не нужно ничего делать. Для этого ничегои невозможно сделать.

В.: Это-то как раз самое неприятное. Мы не можем ни ждать, ни надеяться, ни что-либо еще.
К.: Да нет Ты можешь делать все.

В.: Мы же сейчас сидим тут, кстати говоря, затем, чтобы это случилось. И, причем, по возможности несколько скорее.

К.: То, что ты здесь сидишь, не ускорит этого. Но так же этого и не задержит. Причинной зависимости нет. Это происходит не по какой-то причине. Когда это должно случиться, оно случается. Ты можешь делать или не делать все, что хочешь, ты не можешь предотвратить это. Но ты так же не можешь ничего сделать для того, чтобы это произошло несколько раньше.

В.: Но это произойдет?

К.: Вот тебе официальная гарантийная грамота: то, что это произойдет, неизбежно.

Когда хулят тебя другие, пусть обвиненьями осыплют;
Они истратят силы все, пытаясь небо факелом спалить.
Когда я слышу оскорбленья, это амброзии подобно;
Расплавь ее, и в тот же миг непостижимого достигнешь.
Коль критику считать за добродетель,
Кто критикует, – нам надежный друг.
Не злись на тех, кто оболгал тебя;
Как можешь проявить еще ты нерождённую способность состраданья?


Читать дальше →

В.: Но я, к примеру, могу понять причины страдания. Я могу анализировать его. Или же позволить ему быть и увидеть, что я не являюсь страданием.

К.:Что бы ты с этим ни делал, это уловка. Твоя уловка — это попытка контроля. Хочешь ли ты перенести боль отстраненно или полностью погрузиться в нее: любая техника должна служить тому, чтобы ты контролировал страдание. И это относится не только к страданию. Ты хочешь контролировать все существующее. Тебе бы хотелось, чтобы существующее касалось тебя ровно настолько, насколько ты позволишь. И в качестве кульминации в тебе тогда должен пробудиться этот аватар, который контролирует то, каким следует быть миру.

В,: По моему опыту, приятие страдания — это как самоотдавание, как молитва.

К.: Пока ты думаешь, что у тебя есть преимущество в приятии, или в самоотдавании, или в молитве, «я», контролер, продолжает жить. И пока контролер жив,все есть страдание. Это страдание отделенности. В этом страдании кроется тоска по тому, что ты есть: абсолютное Одно, без второго. Но любая идея о том, что для своей Свободы тебе нужно что-то контролировать, позволяет маленькому отдельному «я» существовать дальше. Даже если ты отдаешься целиком. Потому что своим отдаванием ты так же хочешь контролировать. Через отдавание все должно спать для тебя еще более прекрасным. Но речь идет об отдавании отдавания, как сказал Рамана. Познай,что нечего отдавать, потому что тебе все равно ничего не принадлежит.

когда я научился открыть глаза и начал Видеть…
я стал Видеть «самого себя» во всем…
когда Он начал говорить со мной…
я внезапно понял…
что Он вообще не говорит «со мной»!..
когда я научился Слышать Его…
я стал понимать, что никогда Его не Слушал…
когда Сострадание Его излучало Сияние…
Сие Сияние не признавало «меня» страждущего…
Возлюбленный Мастер…
Жизнь в своей полноте и блаженстве…
«мне» никогда не раствориться в Тебе!..
Но, о Мастер!, «я хочу умереть» в Твоих объятьях Вечности!..