Ничто так не укрепляет эго, как чувство правоты. Быть правым – значит «уверовать» в истинность какой-то точки зрения или мнения. Разумеется, для того, чтобы ты мог чувствовать себя правым, тебе нужен кто-то другой, кто будет неправым…
Читать дальше →

Что бы Ты не описывал — это Ум!
Что бы Ты не воспринимал — это Ум!
Что бы Ты не чувствовал — это Ум!
Даже когда Тебя посещают самые не двойственные переживания — ЭТО УМ!!!
Прочёл?))) А Теперь ВЫПЛЮНЬ))))

Наконец-то запущен в работу сайт, представляющий в интернете минский магазин «Книги не для всех».
Кому интересно — Добро пожаловать! SATSANG.BY

«То, как я говорю – немного странно. Ни один оратор в мире не говорит так, как я. Формально это неправильно; на это уходит в два раза больше времени! Но у других ораторов другая цель – моя цель абсолютно противоположна их цели. Они говорят, так как их подготовили к этому; они просто повторяют то, что они отрепетировали. Во-вторых, они говорят, чтобы навязать тебе определенную идеологию, определенную идею. В-третьих, для них выступать с речью является искусством; они продолжают улучшать ее.

Что касается меня, я не причисляю себя к тем, кого они называют оратором или лектором. Для меня это не искусство или методика; фактически, у меня с этим дела обстоят все хуже и хуже! Но наши цели диаметрально противоположны. Я не желаю впечатлить тебя, чтобы манипулировать тобой. Я не рассказываю о какой-то цели, убеждая тебя, что ее нужно достичь. Я не говорю с целью обратить тебя в Христианство, Индуизм или Ислам, в верующего или атеиста. Я не имею к этому отношение.

Моя речь в действительности является одним из способов для медитации. Речь никогда не использовали таким способом: я говорю не для того, чтоб передать тебе какое-то послание, а для того, чтоб твой ум перестал работать.

Я не готовлюсь к беседе. Я не знаю, какое следующее слово сорвется с моих уст; поэтому я никогда не ошибаюсь. Ошибается тот, кто готовиться заранее. Я никогда ничего не забываю, потому что забывает тот, кто это запоминал. Я говорю с такой свободой, с какой, вероятно еще никто не говорил.

Я не заинтересован в том, последователен ли я или нет, не такова моя цель. Человек, который хочет убедить тебя в чем-то и манипулировать тобой, используя свое ораторское искусство, должен быть последователен, логичен, рационален, подавляя твой разум. Он хочет доминировать при помощи слов.


Читать дальше →

И возгорелся костёр, и собрались вокруг него все, и было им тепло и светло там. Люди придумали ему название – священный костёр.
Из других деревень приезжали гонцы и забирали огонь, что бы разжечь в своих поселениях священные костры.
Прошло время и придумали спички. Сейчас каждый человек может получить порцию своего огня, не задумываясь о том, что огонь, который горит в каминах, газовых плитах — это тот самый огонь, который когда то горел в священном костре.

От жажды умираю над ручьем,

Смеюсь сквозь слезы и тружусь играя,

Куда бы ни пошел, везде мой дом,

Чужбина мне – страна родная.

Мне из людей всего понятней тот,

Кто лебедицу вороном зовет.

Я сомневаюсь в явном, верю чуду.

Нагой, как червь, пышнее всех господ,

Я всеми принят, изгнан отовсюду.

Я скуп и расточителен во всем,

Я жду и ничего не ожидаю,

Я нищ, и я кичусь своим добром.

Трещит мороз – я вижу розы мая.

Долина слез мне радостнее рая.

Зажгут костер – и дрожь меня берет,

Мне сердце отогреет только лед.

Запомню шутку я и вдруг забуду,

И для меня презрение – почет,

Я всеми принят, изгнан отовсюду.

Не вижу я, кто бродит под окном,

Но звезды в небе ясно различаю.

Я ночью бодр и засыпаю днем.

Я по земле с опаскою ступаю,

Не вехам, а туману доверяю.

Глухой меня услышит и поймет.

И для меня полыни горше мед.

Но как понять, где правда, где причуда?

И сколько истин? Потерял им счет.

Я всеми принят, изгнан отовсюду.

Не знаю, что длиннее – час иль год,

Ручей иль море переходят вброд?

Из рая я уйду, в аду побуду.

Отчаянье мне веру придает.

Я всеми принят, изгнан отовсюду.

Не раз встречал окончательно «проснувшиеся» и«прозревшие» персонажи…
Которые дабы не «спалиться», что личность все еще жива, крепка и здорова…
Придумывают супер-личность, которая называется: ТО, УМ, СОЗНАНИЕ, СУЩЕСТВОВАНИЕ…
И перекладывают столь необходимые для выживания фикции функции на этот супер-образ!..
Теперь и «волки сыты» — можно смело хоронить порядком поднадоевший образ «себя» и выдавать «себя» за просветлевшего!..
И «овцы целы» — можно рассказывать привычные басни, но теперь уже не про «себя», а про Существование, которое «хочет», «мучается», «скучает»!..
И никакой ответственности, если что — «я не я, и хата не моя», переводи вовремя стрелки и все проблемы!..

Мой учитель — луна, молчаливая и озаренная.

Ради нее, я ни с кем не вхожу в тесный контакт,
Но и не отвергаю никого.

Быть всегда рядом со всеми
Подобно луне,
Не отдавать никому предпочтения,
принимать всех одинаково,
Жить в мире со всеми и приносить
Мир в души других существ.

*******
Поэзия сумасшедшего монаха

Я взвесил восемьдесят шесть килограмм мяса.
Я разбил все дерево.
Я выпил всю воду.
Я исчерпал все мысли.

Что же я нашел на дне этого человека?
Сумасшедшего монаха…

Без имени…

Без формы…

Человека — луковицу…

Когда его очистят,
Ничего не останется

То, что мы привязаны к чему-то прекрасному, — это тоже действие Будды.
Догэн-дзэндзи сказал: «Даже когда полночь — уже рассвет, даже если светает — ещё ночь». В этом высказывании выражено понимание, переданное Буддой Патриархам, Патриархами — Догэну, а Догэном — нам. День и ночь не есть разные вещи. Одно и то же иногда называют ночью, а иногда — днём. День и ночь — суть одно.

Практика дзадзэн и повседневная деятельность — суть одно. Мы называем дзадзэн повседневной жизнью, а повседневную жизнь — дзадзэн. Однако обычно мы думаем: «Теперь дзадзэн кончился, и можно приступить к повседневной деятельности». Но такое понимание будет неверным. Они суть одно и то же. Нам не уйти от этого. Так что в действии должен быть покой, а в покое должно быть действие. Покой и действие не есть разные вещи.


Читать дальше →

ЖИЗНЬ,

Позволь им страдать в попытках познания до тех пор, пока не останется ничего кроме замешательства,
и в центре этого замешательства, яви им их исконную чистоту.

Сделай их отважными, отняв у них всякую надежду
и оставь их рыдающими навзрыд, до колик в животе,
до слёз, переходящих в смех.

Люби их, уничтожая их.

И в тот момент, когда они станут одиноки как никогда,
яви им близость, которую они не могут даже представить.

Заставь их страдать до тех пор, пока борьба с Тобой не истощит их,
причини им боль, достаточную для того, чтобы все их концепции сгорели дотла.

Сделай так, чтобы они никогда не могли узнать, что же они ищут,
но при этом сделай, чтобы они всё равно искали,
искали так, как будто от этого зависит их жизнь.

Дай им время прочесть свои книги и послушать своих учителей,
дай им время сложить из знаний горы,
дай им уверенность, гордость и чувство безопасности.

А затем позволь их книгам превратиться в труху,
а их учителям — в лицемеров,
заставь их сомневаться и забыть всё, что они узнали.

Всё.

И оставь их в одиночестве, стоящих пред Тобой,
обнажённых и лишённых защиты,
и пусть они дрожат,
пусть они наделают в штаны от страха,
пусть падут все их баррикады.

А затем допусти их к великому секрету о том,
что они любимы за пределами слов,
в их обнажённости, в их неудачливости, в их невежестве,
во всём, от чего они убегали.

Что они есть ты.
Что твоё лицо — это их лицо.

Что никогда ничего не случалось.