Жил-был человек. В другой Вселенной. У него не было носа. Ему не нужно было дышать. У него не было рта. Ему не нужно было ни есть, ни пить, ни говорить. Орган слуха был внутри головы. Слуховых отверстий не было.
У него не было ни дыхательной, ни кровеносной, ни пищеварительной, ни половой систем. И других, присутствующих в теле земного человека. Только глаза смачивались. Как у нас.
И они были похожи на наши.
Читать дальше →

изя стоял в пробке тель-авива. впереди виднелась автобусная остановка на которой был большой плакат с надписью «если никто не испортил этот плакат, это знак, что мы движемся вперед». на плакате были изображены два целующихся мужика. интересно, куда мы это движемся и чей это перед, — подумал изя. по-моему это вообще не перед, а зад. следовательно, движемся мы в обратном направлении. но т.к. эти мысли обличали изевую нетерпимость, он, придушив внутреннее противоречие, запинал их в один из тёмных уголков души. это нормально, просто новая норма переросла меня старика, сказал себе он, выдохнул и посмотрел вперёд. пробка вроде начинала рассасываться.

вдох-выдох. спокойно изя, тэйк-ит-изи. изя ощутил себя здесь-и-сейчас. вообще всё нормально так как оно есть. поскольку то, что есть — есть! и, что самое приятное, — есть как иллюзия. эта мысль отразилась улыбкой будды на потном лице изи. всё иллюзия! иллюзия это знакомое тело с привычными складками жирка и непривычным простатитом. моя сара, которая будет пилить меня, что я снова опоздал. моя обида и её гнев. эта жара, эта машина, этот коронавирус. да что там, я сам иллюзия! изя в очередной раз шустро глянул во внутреннее пространство осознавания и привычно не нашёл никакого себя, а всё что находилось бодро признавалось иллюзией. пустота, вот! разве ж я этот вот мой простатит? вглядись и нет ничего, лишь одна пустота. быть может я обида или ощущение? нет. истинная норма пуста! тут на душе стало как-то гадко, что-то там зашевелилось, но изя быстро задал себе любимый вопрос «у кого?» и шевеление обиженно уползло в свой любимый тёмный угол. ишь, многоголовая гидра ложного «я»! эта т.н. душа, совесть и особенно вина — главные признаки эго и двойственности! нам их хотят навязать, укоренить в нас, лишив нас свободы. но глянь в них внимательно — нет ничего. глянь в машину: винтики, железки, атомы, частицы и потом бац, нет ничего. глянь на дорогу — тоже нет ничего (о, пробка рассосалась), глянь в ощущение затекшей жопы — нет там
Читать дальше →

чингизхан стоял на берегу бурной реки и мечтал о будущих завоеваниях. мечты так вскружили ему голову, что он потерял равновесие и упал в реку, которая охотно подхватила его и понесла. мало того, он ещё угодил в водоворот. немного посопротивлявшись, тэмуджин потерял последние силы и стал захлёбываться. всё помутнело, завертелось и… он вдруг ощутил себя чем-то очень странно знакомым, как бы одновременно танцующим какой-то кружащийся танец и вместе с тем абсолютно недвижимым. неведомо откуда, кажется отовсюду и ниоткуда, доносилась знакомая мелодия. «речка движется и не движется», — неожиданно для себя, стал подпевать он. приглядевшись, чингиз увидел, что его окружают такие же как и он живые вращающиеся танцы, состоящие из той же невидимой субстанции, что и он сам. танцы были очень похожи друг на друга и в то же время, сильно отличались особой неповторимостью. он даже стал узнавать в них своих ближайших сподвижников как вдруг… почувствовал резкую боль в груди и его вырвало. обессиленный, хан лежал на берегу. вокруг кажется суетились люди. всё было мутным и плыло. «надо бы завоевать что-нить», — пронеслось у него в голове. ему и раньше часто приходили такие простые мысли, но эта была какая-то вялая и бессмысленная. «старею, наверное», — так же вяло и с грустью подумал он. «надо завязывать с этим...», — сказал он и с каким-то особым ощущением близости посмотрел на реку и улыбнулся ей.

чингизхан. из опубликованного, но забытого
Читать дальше →

У нас в цехе есть тачка для перевозки деталей. И на ее рукоятку кто-то прикрепил скотчем клаксон. Такая маленькая резиновая груша с трубой и мембранкой внутри. Он смешно звучит. И даже когда тачка не задействована и просто стоит отдыхает, все, кто проходит мимо, сжимают грушу и по цеху разносится весёлый звук. Я тоже, когда прохожу мимо, сжимаю дудку. Но мне немного грустно от этого звука. Мне эта груша напоминает сердечный клапан, качающий кровь.

есть ноль. и есть бесконечность. такие разные казалось бы понятия. буквально противоположности. ничто и всё. а ещё говорят, что всё «в голове». но «голова» чем не тот же ноль по сути? в этом нуле, как ничтожной «субстанции», и плавает определение нуля, бесконечности, прочие цифры и многое другое. да что там, вообще всё! но, позвольте, раз там хватает места всему, то она, «головушка», ещё и бесконечность! и ноль и бесконечность одновременно получается. и если посмотреть на символ бесконечности, то он своими кругляшами как бы намекает на ноль, а ноль на бесконечность.… а ещё у горчева есть хороший рассказ «деление на ноль».

Просыпаюсь в прошлую ночь от шума. Думал ветер поднялся. Закрыл окна. Шум стал слышаться сильнее, и он был из ванны. Зашёл в ванну, слышу в шахте вентиляционной, там же трубы водяные стояковые проходят, вода сильно льется. Это означало только одно — прорыв. У нас в доме уже три года рвет пластик. Не качественные трубы поставили застройщики. Менять народ не хочет, так как нужно стены ломать и портить керамическую плитку. Все надеются что их пронесёт. Вот и до меня дошло — подумал я. Звоню председателю — не отвечает. Поднимаюсь к соседу выше. У него горячая вода сверху херачит. Шахта открыта, он ее подготовил для замены труб. Вода заливает ванную комнату и смежную кухню. Львиная доля воды по шахте льется по стояку до первого этажа. У нас с соседом девятый и десятый этаж. Ответил председатель, он в другом городе, умер отец. Сказал, думает что делать. Мы с соседом тряпками убираем воду. Я в кухне, он в ванной. Там парилка. Я заинтересован, потому что у меня промокнут потолки. Увидел совок, стал им черпать. Я так делал в армии. Быстрее получается. Боролись мы так с двух до трёх часов ночи. Приехали сантехники, штатного у нас нет, уволился, перекрыли воду. Дособрали воду, я пошел смотреть разрушения у себя. Промок угол в кухне и пятно небольшое на потолке.

Но я не об этом. Что я ещё делал, и о чем я ещё думал, когда в полушоковом состоянии вызванивал председателя и убирал воду. Как думаете?

Первое. Я читал сообщения по вотсапу от дочки, которые она написала, когда я уже спал и в которых она хвалила мой пост «Вокалы». Мне было приятно.

Второе. Когда я убирал воду у соседа, я отметил, что у него ужасно не красивый ленолиум и что я такой бы не купил, и что на кухне у него бардак, и что в раковине не мытая посуда, и что запах у него в квартире затхлый.

Вывод. Когда я буду висеть над пропастью и увижу на кустике ягодку земляники, я ее скушаю. То есть, я — настоящий адвайтин.

И ещё. Пол на кухне у соседа теперь чистый. Я его
Читать дальше →

Впервые я услышал этот кашель на виниле с двумя сонатами Бетховена. Часто записи делают в концертных залах на живых выступлениях, где в зале сидят слушатели. И вот играет Эмиль Гиллельс на фортепиано и из зала так — «кх-кх». Всё. Чувак пару раз кашлянул и прославился. И если бы это было только с Бетховеном. Кашлик кашляет у Брамса и Шопена, у Шуберта и Рахманинова, у Чайковского и Сибелиуса, у Прокофьева и Малера, у Шостаковича и Листа. У многих. Особенно кашлик любит камерную музыку, что-нибудь типа адажио, чтобы его кашель было лучше слышно.

И не надо учиться в музыкальной школе, консерватории заканчивать. Нужно просто кашлянуть в нужное время, в нужном месте.

Был ли это мой дом? Скорей-да. По ощущениям. Я пришел и уходить не собирался. Дом в пять-шесть этажей. Когда я зашёл внутрь, то сразу удивило несоответствие внутреннего пространства с внешним.

Внутри было очень просторно. Широкая лестница вела вверх. Длинные пролеты, чередовались квартирными площадками. И что самое удивительное, лестница была прямая и вела строго вверх. Это был каскад. Слева и справа, на просторных квартирных площадках стояли кадушки с цветами, в некоторых местах стояли столы, за которыми сидели жильцы. Они пили чай и разговаривали.

Тут и там шныряли дети. Они играли, либо в догонялки, либо в прятки. Я не спеша шел вверх к своему жилищу. Меня здесь не было сто лет. Не удивило то, что я не помнил, как дом выглядел раньше. Мне просто было тепло и умиротворенно в нем находиться.

В какой-то момент я оказался в квартире. Передо мной стояла молодая женщина, моя жена. По ощущениям. Она молча смотрела на меня. Внимательно и строго. Я тоже молчал. Мы стояли напротив друг друга, а в стороне стояли мои дети. По ощущениям. Целая гурьба детей. Видимо это они бегали по лестнице и теперь зашли в квартиру за незнакомым человеком и притихли.

Мне нечего было сказать. Меня здесь не было сто лет. Что можно произнести в такой момент? Жена все ещё была привлекательна: аккуратная, не броская прическа, макияж.
Я очень устал с дороги и мы прилегли на кровать. Старая лежанка жалобно заскрипела. Жена отвернулась от меня, я обнял ее, прижавшись к ее спине и сказал: " Нужно бы купить новую
Читать дальше →

недалеко от жд станции, под забором, около живописного прямоугольника с клёнами и липами. вот там оно и живёт. долго, уверенно, непоколебимо. иду я утром на электричку, а оно уже там. где ж ему быть. прохаживается. иногда, правда, что-то читает или пишет, ну или завтракает. батоном. и, что особенно мило, делит его остатки с голубями. не мило лишь то, что эти глупоглазые создания, трапезничая, вытоптали поляну. да так, что там даже трава не растёт. не красиво в общем. но это не умаляет сострадательности бомже. бомже это мужского пола, среднего возраста и невнятной национальности. непьющ, нелюдим, типичного ядрёного запаха не имеет и, вообще, имеет вполне приличный для бомжа вид.

он вечен и неизменен. много лет уже как. не важно зима это или лето. иду я вот зимой на работу, шмыгаю носом, а он неспешно прохаживается в тулупе и валенках. красиво. горит фонарь, летят снежинки и по вытоптанной им же тропинке вдоль сугробов ходит бомже. такое ощущение, что никакая зараза его не берёт. я циклично суечусь работа-дом-работа-дом, а он стабильно пребывает, он всегда дома. ни разу не кашлянул и не шмыгнул носом. держит себя ровно и не горбится. как выживает морозной ночью — не понятно. поэтому не могу удержаться, чтобы не придумать чего-нить на его счёт. наверняка он понял про себя и жизнь эту такое, что и позволяет ему так нетленно и безмятежно присутствовать. а что, если он познал бога, просветлел или ещё что-то в таком роде? очень может быть, очень. и если бы я не был так скептичен и горд, то ходил бы уже давно вокруг него, напрашиваясь в ученики. если, конечно, не околел бы в очередной мороз. но я продолжаю проходить мимо. как, наверное, человек проходит мимо всегда присутствующего
Читать дальше →

Будучи романтической личностью, я частенько на своей работе, в коллективе молодых, жизнерадостных людей, в разговорах, чтобы разрядить обстановку, отвлечься от напряжённых, суровых будней, упоминал о своем не сбыточном желании побывать в деревне, чтобы насладиться запахом смолы с вишневого дерева, полыни и коровьих лепёшек. Со временем, в конторе все уже привыкли к этой моей присказке и упростили ее до простого — «Ромычу хочется понюхать коровьих лепешек» или ещё проще — «хочется понюхать говна».

И вот однажды, мой друг Андрей, хлопнул меня по плечу и сказал, что готов помочь мне в осуществлении моей мечты. Я к тому времени уже был в разводе, был свободен, одинок, и понюхать навоза, мне, романтической личности, хотелось ещё больше. Андрей собрался ехать к себе в деревню, где у него прошло детство, навестить друзей и попить водки. «Ромыч, говна там достаточно», — сказал Андрей.

Было жаркое лето. Мы ехали по федеральной трассе и через три часа свернули влево. Однополосная дорога, перпендикулярно ответвляясь от трассы, прямой линией, как стрела, терялась за горизонтом. Она пролегала по голой степи, ни слева, ни справа, кроме уже пожухлой травы и ковыля, ничего не было. Русская степь. Что может быть лучше? Моя душа стала напевать что-то тихое и печальное.

— Ещё немного, и твоя мечта исполниться, — прикалывался Андрей.
— Глупые вы людишки, — отвечал ему я.

Дорога плавно искривлялась, вписываясь в рельеф полухолмов, и наконец, вдалеке, на возвышенности, стал виден поселок.

Село не было зажиточным. В советские времена оно более менее процветало, а сейчас жило вялым овцеводством. Это я узнал по дороге.

— А как же коровы? — спросил я.
— Коровы в личных хозяйствах, — ответил Андрей.

Наконец мы подъехали к дому, я вышел из машины и осмотрелся. Асфальта не было. Земляная дорога сбилась в пыль. Я прошелся вокруг машины, вперёд и назад на десять метров, но кроме одной, высохшей и уже не пахнущей коровьей лепешки, ничего не увидел.
Андрей
Читать дальше →