Атман не может быть очищен посредством практики шести ответвлений йоги, или посредством уничтожения ума, или посредством предписаний учителя. Атман – это Сама Реальность, и Это – Сама Чистота (Просветлённость).

Прощать другого лучше, чем чувствовать обиду.
Прощать себя лучше, чем чувствовать вину.
Прощать мир лучше, чем чувствовать себя в плену.
Прощать выдуманного Бога лучше, чем плакать от его нелюбви.
Это так же естественно как лучше быть здоровым, чем больным,
Дышать чистым воздухом, а не смогом.
И пусть это получается не всегда, но лучше делать, чем рассуждать, кто делает.
А если всё же не получается, то всегда можно простить и то, что не получается прощать.

Когда человек достигает зрелости в духовной жизни, он относится более спокойно к парадоксу, более правильно понимает неопределённости жизни, её многие уровни и глубинные конфликты. В полноте его сердца развивается ощущение жизненной иронии, метафоры и юмора, способность охватить целое с его красотой и оскорбительностью».

Созревший плод естественно падает с дерева. После надлежащего периода духовной жизни сердце, подобно плоду, начинает созревать и приобретать сладость. Наша практика переходит из состояния грубой зелёной поросли исканий, развития и улучшения самих себя – к спокойному пребыванию в тайне. Она переходит от опоры на форму к пребыванию в сердце.

Одна молодая женщина, которая в ранние годы своей практики вела борьбу в столкновении с семейными трудностями и с фундаменталистской церковью, к которой принадлежали родители, писала: «Родители ненавидят меня, когда я бываю буддисткой, но они любят меня, когда я бываю буддой».

Достичь духовной зрелости – значит освободиться от неподвижных и идеалистических способов бытия и открыть в своей жизни гибкость и радость. По мере развития духовной зрелости сердце приобретает доброту. Лёгкость и сострадание становятся нашим естественным движением. Даос Лао-цзы воспел этот дух, когда писал:

«Женщина, сосредоточенная в дао, может без опасений идти куда пожелает. Она постигает вселенскую гармонию даже среди великой боли, так как нашла мир в своём сердце».

Когда в 60-70-е годы восточная духовность приобрела популярность в Америке, её первоначальная практика была идеалистической и романтической: люди пытались воспользоваться этой духовностью, чтобы «подняться выше» и пережить необычные состояния сознания. Существовала вера в совершенных гуру, в полные и чудесные учения, которые, если им следовать, приведут нас к полному просветлению и изменят мир. Таковы были те качества подражательности и поглощённости собой, которые Чогьям Трунгпа назвал «духовным материализмом». Благодаря выполнению ритуалов, благодаря одеяниям и философии духовных традиций люди пытались убежать от своей обыденной жизни и стать более духовными существами.
Через несколько лет большинству людей стало ясно, что пребывание наверху не будет длиться вечно, что духовность заключается не в том, чтобы оставить свою жизнь и обрести существование на более высоком плане, наполненном светом. Мы обнаружили, что преобразование сознания требует гораздо большей практики и дисциплины, чем мы сначала предполагали. Мы начали видеть, что духовный путь требует от нас больше того, что, по-видимому, предлагает. Люди начали пробуждаться от романтических видений практики – и поняли, что духовность требует честного и смелого взгляда, прозрения в глубину ситуаций нашей реальной жизни, в глубину ситуаций семьи, из которой мы происходим, требует взгляда на то место, которое мы занимаем в окружающем нас обществе.

Индивидуально и в сообществах, благодаря возрастающей мудрости и переживанию освобождения от иллюзий, мы начинаем отбрасывать идеалистическое понимание духовной жизни и духовного сообщества как средства уйти от мира или спасти себя.
Для многих из нас этот переход стал основой для более глубоко интегрированной и более разумной духовной работы, в которую включены правильные взаимоотношения, правильные средства к существованию, правильная речь и этические измерения духовной жизни. Эта работа потребовала окончания разделения на категории, понимания того факта, что всё, что мы стараемся оттолкнуть в тень или чего хотим избежать, следует в конечном счёте включить в свою духовную жизнь, и ничего нельзя оставить позади. Духовность стала более вопросом о том, кто мы таковы, нежели о том, какому идеалу следуем. Духовность изменила наше направление – вместо того, чтобы идти в Индию, в Тибет или в Мачу Пикчу, мы приходим домой.

Духовность подобного рода полна радости и целостности; она и ординарна, и пробуждена. Эта духовность разрешает нам пребывать в самом чуде жизни. Такая зрелая духовность позволяет просвечивать сквозь нас свету божественного. Бросим взгляд на качества духовной зрелости.
Читать дальше →

Сын в отдельности создаёт свою новую личность, чтобы реагировать из неё на события.
Он узнаёт, что есть 2 типа реакции из Ума и из Сердца.
Он берёт 2 эти реакции моделирует их, перемешивает, создаёт душу.
Он знает, что эгоизм осуждается другими, поэтому он создаёт новый тип мышления основанный не на идее «Я есть», а на безличной идее «Есть».

Смотрение в «Я», возвращение внимания к «Я» или то, что называется Атма-Вичарой — единственно полезная практика, когда внимание от внешних объектов переводится к Источнику, из которого они возникают. Смотрение на «Себя» растворяет как и Смотрящего, так и Наблюдаемое. Непрерывная практика «растворения» приводит Человека к Его Изначальному Состоянию. Любовь, Радость, Покой — Его неотъемлемые сопутствующие. Вопрос о внутреннем и внешнем исчезает сам собой, когда «смотрение» становится стабильным и непрерывным. Брахман Есть! Аминь. =)

Однажды, в погоне за смыслом,
Издохнет последняя мысль,
И губы качнут коромыслом
Надменную звёздную высь,
И грохнется гордое небо
На грядки роящихся дач
Краюхами вещего хлеба…
На всех его хватит, не плачь.