30 июля 2015, 14:52
Кен Уилбер "О том, кого люди хотят видеть своими мудрецами"
Из книги Кена Уилбера «Один вкус»
Одна из многих причин тех затруднений, которые вызывает у нас понятие «неэгоистичность», состоит в том, что люди хотят, чтобы «неэгоистичные мудрецы» соответствовали их представлениям о «святости» или «духовности», которые обычно означают полное отсутствие плотских желаний или побуждений и постоянную милую улыбку. Люди хотят, чтобы святые обходились без всего того, что обычно заботит их самих — денег, еды, секса, взаимоотношений, желаний, — они хотят, чтобы «неэгоистичные мудрецы» были «выше всего этого». Говорящие головы без тела — вот что они хотят видеть. Они считают, что религия попросту избавляет от всех более основных инстинктов, влечений и отношений, и потому они обращаются к религии не за советом, как жить с воодушевлением, а за тем, чтобы избегать такой жизни, подавлять и отрицать ее, спасаться от нее.
Иными словами, типичный человек хочет, чтобы духовный мудрец был «в меньшей степени человеком», каким-то образом лишенным всех тех беспорядочных, пикантных, сложных, пульсирующих желаний, побуждений и сил, которые движут большинством человеческих существ. Мы ожидаем видеть у мудрецов отсутствие всего, что движет нами самими! Мы хотим, чтобы мудрецов совершенно не касалось все то, что нас пугает, сбивает с толку, мучает, ставит в тупик. И именно это отсутствие, эту пустоту, эту «менее чем человечность» мы обычно подразумеваем под «неэгоистичностью».
Но «неэгоистичность» не означает «меньше, чем личность», она означает «больше, чем личность», все нормальные личностные качества плюс некоторые надличностные. Подумайте о великих йогах, святых и мудрецах — от Моисея до Христа и Падмасамбхавы. Они были не робкими слабаками, а энергичными вождями и инициаторами решительных действий — от изгнания торговцев из храма до покорения целых стран. Они говорили с миром на его собственном языке, а не с каким-то неземным благочестием; многие из них провоцировали массовые социальные революции, которые продлились тысячи лет. И они
Читать дальше →
Одна из многих причин тех затруднений, которые вызывает у нас понятие «неэгоистичность», состоит в том, что люди хотят, чтобы «неэгоистичные мудрецы» соответствовали их представлениям о «святости» или «духовности», которые обычно означают полное отсутствие плотских желаний или побуждений и постоянную милую улыбку. Люди хотят, чтобы святые обходились без всего того, что обычно заботит их самих — денег, еды, секса, взаимоотношений, желаний, — они хотят, чтобы «неэгоистичные мудрецы» были «выше всего этого». Говорящие головы без тела — вот что они хотят видеть. Они считают, что религия попросту избавляет от всех более основных инстинктов, влечений и отношений, и потому они обращаются к религии не за советом, как жить с воодушевлением, а за тем, чтобы избегать такой жизни, подавлять и отрицать ее, спасаться от нее.
Иными словами, типичный человек хочет, чтобы духовный мудрец был «в меньшей степени человеком», каким-то образом лишенным всех тех беспорядочных, пикантных, сложных, пульсирующих желаний, побуждений и сил, которые движут большинством человеческих существ. Мы ожидаем видеть у мудрецов отсутствие всего, что движет нами самими! Мы хотим, чтобы мудрецов совершенно не касалось все то, что нас пугает, сбивает с толку, мучает, ставит в тупик. И именно это отсутствие, эту пустоту, эту «менее чем человечность» мы обычно подразумеваем под «неэгоистичностью».
Но «неэгоистичность» не означает «меньше, чем личность», она означает «больше, чем личность», все нормальные личностные качества плюс некоторые надличностные. Подумайте о великих йогах, святых и мудрецах — от Моисея до Христа и Падмасамбхавы. Они были не робкими слабаками, а энергичными вождями и инициаторами решительных действий — от изгнания торговцев из храма до покорения целых стран. Они говорили с миром на его собственном языке, а не с каким-то неземным благочестием; многие из них провоцировали массовые социальные революции, которые продлились тысячи лет. И они
Читать дальше →