Тому кто хочет жить в аду
К чему прохлада нежных весен
Он свой чертог как сон в бреду
В багровом пламени возносит.
Он пьет своей тоски исток
Аж зубы сводит лед текучий
И юг и север и восток
И запад закрывают тучи.
Пускай он боль, пускай он страх,
Пусть безнадежность, мрак, унынье,
И ужаса крылатый взмах
Его спасение отныне.
Да он в аду но крепок ад
Сверкает он щитом Коцита
И мука лучшей из наград
Крестом любви на грудь прибита.
Да он в аду, но нерушим,
И в вечной муке своеволья
Он создал ад как господин
И сам себя назначил болью.

«Люди не разумны, лишены логики и „зациклены“ только на себе. И все же люби их. Если ты делаешь добро, люди обвинят тебя в эгоизме, в скрытых мотивах; и все же делай добро. Если ты успешен, у тебя будут фальшивые друзья и настоящие враги. И все же будь успешным.
Добро, которое ты делаешь, завтра будет забыто; и все же делай добро.
Честность и дружелюбие делают тебя уязвимым. И все же будь честным и дружелюбным.
Люди благоволят к побежденным, но идут лишь за победителями. И все же сражайся за некоторых побежденных.
То, что ты создавал годами, может быть уничтожено за одну ночь; и все же создавай.
Люди могут нуждаться в помощи, но могут быть агрессивными к тебе, если ты помогаешь им; и все же помогай людям.
Отдай миру лучшее, что у тебя есть, и получишь по зубам. И все же отдай миру лучшее, что у тебя есть».

Главная идея парадоксальных советов в том, что мудро быть хорошим гражданином, хорошим соседом, не взирая на то, что ты получаешь в ответ. Но суть в том, что вы сможете принять эти парадоксальные советы лишь в том случае, если они на самом деле привлекают вашу «истинную природу», или вашу естественную «программу» — гены, над которыми у вас нет контроля, плюс вашу сложившуюся на сегодня обусловленность средой, включающей ваше воспитание, образование и опыт жизни в соответствующей социальной и географической среде. Кроме того, несмотря на вашу программу, то, насколько ваши действия в данный момент будут соответствовать этим парадоксальным советам, зависит от вашей судьбы, иначе говоря, от Воли Бога, в соответствии с Космическим Законом, не постижимым для человеческого существа.

Из книги Р.Балсекара «Покой и гармония в повседневной жизни»

глава третья

«НЕЧАЯННАЯ РАДОСТЬ»

1
Смысл, стоящий за словом, как золото за бумажкой, вдруг испарился — осталась одна бумажка —
радостный фантик, сам по себе, без конфеты.
Тети и дяди не согласились — они ценили начинку и содержанье, и фантик-форма достался детям.
Преображенный фантазией детских рук, оказался фантик Жар-Птицей.
Дети зарылись в ее изумрудные перья и вместе с нею взлетели на самое небо, где Сам Господь
нежно приветил деток и долго беседовал с ними, раскрывая им тайны тайн.
На прощанье Он вручил каждую детку грозному Ангелу-Охранителю
и строго-настрого наказал каждому Ангелу хранить деток от зла.
Ангелы с радостным трепетом взяли деток в обьятья огненных крыльев и бережно доставили их на землю,
где угрюмые дяди и тети добывали в поте лица начинку и содержанье.

2

Розовые сумерки московские весенние апрельские сочатся в душу первою любовью.
Пронзительно синий вечер апрельский эхом застыл бесконечной печали.
Око луны наливается мертвым холодным сияньем.
Разноцветные окна домов щедро дарят иллюзию где-то всамделешней жизни.
Это вечность сама предстоит потрясенному взору ребенка.
Он игрушки забыл на уютном потертом персидском ковре.
И щемит и щемит неизвестной тоской безысходной — какой? — безысходной
Сердце готовое все полюбить.
Синева стала тьмой
Погасли последние окна.
Он остался один на один с бесконечностью грозной любви.
Из угла темноты показалась на миг любопытная ведьма.
Он мгновенно заснул и уже никогда не проснулся.
Почему?
Я скажу по секрету —
Он Бога коснулся.

3

На исходе дня Ты посетил меня и нашел незапертыми двери мои;
Тихо вошел Ты и стал за моим плечом, и улыбался Ты о чем-то отрешенно;
И сладко мне было присутствие Твое, но ни слова не сказал я Тебе, чтобы не отпугнуть Тебя, чтобы не потревожить Тебя вопросом,
потому что и так был я с избытком счастлив и не мечтал о большем, хоть бы и было оно возможным;
Хватит с меня радости этой тихой — слышать Твое дыханье и
Читать дальше →

— Что такое любовь?
— Я тебе вряд ли объясню. Это можно только на примере. Вот представь себе, что ты упал в воду и тонешь… А теперь представь, что ты на секунду высунул голову, увидел свет, глотнул воздуха и что-то коснулось твоих рук. И ты за это схватился и держишься. Так вот, если считать, что всю жизнь тонешь – а так это и есть,- то любовь это то, что помогает тебе удерживать голову над водой… … Хуже всего, если это кто-то другой,- он, видишь ли, всегда может одернуть руку. А если сказать коротко, любовь – это то, из-за чего каждый находится там, где он находится. Исключая, пожалуй, мертвых.
(Затворник и Шестипалый)

Мак Киз

Наличие недерьма (нефеноменальности) делает мир дерьмом. Автор своим разделяющим сознанием делит все на плохое и хорошее и создает второй вариант.

Минск оправляется после вчерашней снежной бури-«Хавьера», жители сами разгребают завалы во дворах:

Давненько такого не было!;)

Мастер для ученика, это возможность. Само существование стремится к Существованию на генетическом уровне. Доверие ученика к Мастеру создает резонанс и позволяет Мастеру перепрограммировать ДНК ученика посредством информационно лингвистического воздействия.
В том числе и поэтому важно выкладывать на сайте свои реальные фотографии, чтобы Мастер понимал, с кем он разговаривает посредством сайта.

Но тот кто мал, тот значит и велик
Пока есть мера, есть кого измерить
И в боли к Богу подымая крик
Мы не прозрели в Господа поверить.
Пока хочу я с Миром быть одно
Я вырываюсь как лучи из солнца
Себя вплетая в Жизни полотно
Опустошаю эту жизнь до донца.
Уже отбросив мысль и тишину
И истощив сомнения и споры
Перед собой не чувствую вину
Не посылаю Господу укоры.
Но не пройти пока есть да и нет
И виден тот кто знает и не знает,
Не отделим от Солнца малый свет
И никогда любовь не убывает.

Когда в небе летит самолет, и, хорошо, если я нахожусь в низине, в тишине, скажем в осеннем лесу, — то я становлюсь соразмерным своду неба, который озвучен самолетом. А иногда я становлюсь соразмерным кустику травы, если в нем вдруг неожиданно обнаруживаю испуганного птенца. Полет проснувшегося комара в тишине зимней комнаты превращает меня в точку этого пространства. А иногда, когда бесшумно плыву по глади утреннего пруда, я становлюсь плоскостью. Но когда я ощущаю затылком и макушкой «взгляд неба» я становлюсь никем, — предельной малостью, которой никак не объять необъятного.
Читать дальше →