Вот оно — знакомый наизусть
Мягкий плеск, залитый серебром…
— Ничего… И я ему молюсь
Ни о чем.

Ни на небе и ни на воде,
ни в далекой линии огня — Н и ч е г о, разлитое везде,
Н и ч е г о, входящее в меня.
И без слова, без конца, без сна,
с сердцем, точно растворенный дом,
я молюсь, как тихая сосна,
Ни о чем.

Море весною
Зыблется тихо весь день,
Зыблется тихо…

Что так активно ищется в процессе самопознания и самоисследования?

То, чем мы все себя считаем в начале поиска — некими познающими(субъектами) Абсолюты(объекты) – в реальности никогда не существовали, иначе как чисто концептуально! Мысль озабочена поиском мысли.
Любые субъекты и объекты любого поиска — это просто тени, отражения ноуменальности во всем многообразии своих проявлений.
Феноменально, любые проявления (в том числе, некое «я-искатель») – это просто видимость, которая не может «заснуть» или «проснуться», иначе как во сне. Что зачастую и происходит, в большинстве, так называемых, Пробуждениях!
А ноуменально – кто вообще спит?!
Ноумен, в феноменальном отождествлении с «реальностью» своей субъектно-объектной тени, превращается в «спящего» сновидящего, не осознающего, что именно он и является источником и формирователем окружающих теней, собственных отражений – объектов и субъектов.
И вся эта игра в сновидение разделения, по сути, есть не что иное, как феноменально проявленный ноумен, который «спит» в результате отождествления со своей собственной иллюзией.
Так на что направлен поиск всех ищущих? В чем сосредоточены все стремления и усилия, направленные на достижение пробуждения?
На то, чтобы пробудить объект сна, который никогда не засыпал и не в состоянии проснуться по причине собственной нереальности!?
Нет, феномен поиска направлен всего лишь на одно:

На осознание ноуменальным сновидящим иллюзорности своих собственных проявлений!

Мак Киз

Любой познаваемый объект – это результат реакции на некие раздражители, на нечто «внешнее», проявляющийся в виде мыслей-образов. Однако являются ли эти раздражители ВНЕШНИМИ к субъекту восприятия, по сути? Никакого реального подтверждения существования внешнего раздражителя, помимо регистратора раздражения, этому факту нет!
Пример: рука попала в огонь, этот факт зафиксирован, возникло ощущение боли, возник некий образ и всё! Но было ли это чем-то действительно ВНЕШНИМ?
Резюме: объект(огонь) – есть просто концептуальное построение, абсолютно недоказуемое в отрыве от регистратора явления.
Субъект, он же регистратор… Объективная реальность познающего субъекта так же ничем не подтверждена! Познать субъект, выяснить, чем он является, по сути, посредством мыслей или органов чувств – в равной степени не представляется возможным! Видение, слух, осязание, мышление, любые доступные ощущения, не в состоянии прояснить ситуацию о том, чем же является познающий субъект.
Что из этого следует!
Поскольку действительное существование объекта и субъекта не может быть доказано, мы вправе утверждать только одно: объект и субъект – это концептуальные построения, возникающие в разделенном сознании, и не более того!
Следовательно, нет никакой доказательной основы существования мира, существующего вне воспринимающего сознания «субъекта».
Тогда выходит, что, так называемый, внешний мир – есть только содержание сознания познающих субъектов.
С другой стороны, само объективное существование воспринимающих субъектов, также, не более чем концептуальное допущение, возникающее в регистрирующем сознании.
Отсюда следует, что само сознание, регистрирующее взаимодействие себя, как некого субъекта, с неким объектом – также – не более, чем концепция.
К чему приходим…
1) Субъект и объект – есть концепции.
2) Источником любой концепции не может являться концепция, поскольку концептуальность не может превратить себя в объект и осознать себя как объект.
3) Источником концепции может быть
Читать дальше →

В чем же заключается основополагающая ошибка?

Сама концепция является основополагающей ошибкой. Считающая себя обособленной личностью иллюзорная сущность ни существует, ни не существует. Она не может «или существовать или не существовать». Как часто говорил Нисаргадатта Махарадж, как может нечто произойти фактически с тем, что является лишь феноменальной видимостью, ноуменальность которой (субстанция, основа) находится вне пределов всех концепций, включая основную концептуальную среду пространства и времени, в которых феноменальные объекты растянуты? Как выражался Махарадж, «Все, чем иллюзорная сущность может быть (ноуменально), есть отсутствие ее феноменального не-существования».

Мы снова приходим к тому, что объективное отсутствие – это субъективное присутствие.

Да. Но «объективное отсутствие» на самом деле означает не просто отсутствие присутствия-и-отсутствия, а отсутствие «отсутствия присутствия-и-отсутствия» – отсутствие такого рода отсутствия, которое не является ни присутствием, ни отсутствием.

Некое двойное отсутствие?

Двойное отрицание. Это именно то, что подразумевал Нисаргадатта Махарадж, и что так точно описано такими даосскими Мастерами, как Шен Хуи. Довольно подробно это также обсуждается Святым Джнанешваром в его Амри-танубхаве.

Мы могли бы продолжить обсуждение этого более подробно? Наверное, это важно.

Да, это очень важно. Все, относящееся к феноменальности, является концепцией. Следовательно, двойное отрицание, целью которого является безвозвратное освобождение от дуальности, также должно быть концепцией; но оно подобно колючке, которая используется для удаления впившейся в ногу другой колючки и которая затем выбрасывается вместе с удаленной. Двойное отрицание раскрывает невозможность существования предполагаемой сущности даже в большей степени, чем в контексте как существования, так и несуществования. Так, здесь присутствуют противоречащие сами себе противоположные концепции как, например, небытие и бытие,
Читать дальше →

Не было никакого выбора в том, чтобы подумать «нет никакого выбора»! :) Любой «выбор» станцует на площадке мыслей раньше, чем зафиксируется апосле. И любая вторая мысль, говорящая, что предыдущая- мысль, является такой же мыслью- которую подтвердит разве что еще одна мысль.
Всё зафиксированное присваивает Я. Происходят постоянные фиксации в разделяющем уме- незначительные и маленькие, до побольше, которые могут объединить предыдущие фиксации, для подтверждения я. Например, смотря в окно происходит регистрация окна, снега, неба, настроения, «присутствия», трещин на подоконнике, сосульки, воробья и тд, а отвернувшись от окна может произойти фиксация- о том как Я смотрел в окно и видел всё это. И эта мысль уже не о регистрации феноменов, а о регистрации Меня. Только Я страдает собирательством уже мертвых фиксаций. Но для подтверждения Себя, вместо того, чтоб растворяться за ненадобностью, собирается целая история, картотека- эти фиксации удерживаются в потенциале, всё- в чемодан опытов.

В разгар лета, когда нещадно палит солнце и нет ни облачка, ни дуновения, когда дворик у дома превратился в раскаленную сковородку и в него даже птицы не залетают, когда по телу ручьями струится пот, когда нет даже сил поесть и ты валяешься, словно мешок, изнывая отжары, а маслянистая земля пропитана испарениями и мухи кружат у самого носа, надоедая своим жужжанием… Вот если в такое-то время вдруг почернеет небо и хлынет ливень, словно разом застучит миллион железных гонгов, и благодатный дождь вмиг смоет пот, напоит иссушенную землю, прогонит мух и позволит наконец-то с аппетитом подкрепиться — вот радость!
Во дворике передкабинетом вырвать заросли лопухов и бурьяна и насадить десяток-другой банановых деревьев — вотрадость!
Проходя по улице, увидать двух грамотеев, о чем-то яростно спорящих с выпученными глазами и раскрасневшимися лицами, уже держащих друг друга за грудки и захлебывающихся словами… и вдруг какой-нибудь рослый детина вмиг растащит их в стороны и одним зычным окриком прекратит их спор — вот радость!
Когда ученики без запинки декламируют наизусть древние книги, словно вода, журча, льется из кувшина, — вот радость!
После еды от безделья перебирать свой сундучок с бумагамии вдруг наткнуться на долговые расписки числом эдак в несколько десятков и чтобы расписки эти были выданы давным-давно и деньгах получить по ним уже нет возможности… Сложить все расписки в кучу и поджечь их, глядя как серый дымок тает в небесах, — вот радость!
Проснувшись поутру, услыхать, как домашние со вздохом говорят друг другу, что ночью кто-то умер, а потом узнать, что сия участь постигла первого мошенника в городе — вот радость!
Темной ночью лечь спать, чувствуя себя больным и разбитым, тоскливо дремать поутру, а потом вдруг услышать веселый щебет птиц, отдернуть занавес и, выглянув в окно, увидеть яркое солнышко и умытую дождем рощу — вот радость!
Услыхать вечером, что по соседствупоселился добропорядочный муж, на следующий день отправиться к нему в гости и застать
Читать дальше →

Ничто не требует понимания. Ни одна вещь и ни одно явление не просят о том, чтобы их понимали. Вселенная состоит из мирриадов взаимосвязанных, взаимозависимых явлений, всё влияет на всё. Это невообразимая сложность соседствует с невообразимой простотой — ибо сложность появляется только при попытке понять, разложить по полочкам, выявить все причинно-следственные связи итд итп. Попытка понять, познать Бога является ошибкой, появившейся по причине того, что описание явления было принято за само явление, за факт. Но описание — это уже модель, это уже житель мира ума. И в этом мире у него появляются тысячи новых виртуальных свойств и возможностей. Скрещивать их можно бесконечно. Это сложно. И между явлением и его описанием просто нет моста. Но иначе нельзя. У нас просто нет другого инструмента для познания. Поэтому попытки понять и установить взаимосвязи — это тоже прикольная штука. Это тоже часть функционирования Тотальности. Но это хорошо только до тех пор, пока применяется по назначению. Когда же при помощи молотка мы пытаемся достучаться до Бога, то вряд ли из этого может получиться что-нибудь кроме облупившейся штукатурки…

www.youtube.com/watch?v=GiIMpa6hm3U

… Все что в жизни есть у меня
Все в чем радость каждого дня
Все о чем тревоги и мечты
Это все это все Я!!!

Эта статья Юрия Мамлеева может быть полезна всем творческим личностям нашего сайта

Совершенно ясно, что высокая метафизика может быть постигнута лишь в результате чистого созерцания и глубокого сверхрационального духовного опыта. Все наслоения типа эмоционально-душевных переживаний, низкого уровня понимания, примесь психики, а не духа, ведут к нелепым искажениям и вообще выдают за метафизику нечто другое. С другой стороны, настоящее искусство, как таковое, всегда имеет дело с подлинным, с реальным, и обладает способностью проникать за поверхность явлений. Правда, в искусстве может иметь значение и чисто субъективное начало (ибо наши переживания, фантазии — тоже своего рода реальность), но это не лучший вариант искусства. Поэтому метафизический реалист меньше всего должен быть романтиком; он должен быть сверхреалистом, что, конечно, включает, как начальный момент, глубокое знание видимой жизни (гораздо более глубокое, чем требовалось, например, для обычного реалиста XIX в.). Однако это знание видимой жизни должно являться для него лишь начальным моментом, за которым открывается его проникновение в более грозную реальность. Поэтому сама главная тенденция творчества предъявляет свои требования даже к изображению ситуаций обыденной жизни: здесь не место для интереса к мелочам и подробностям человеческого существования, которые не дают «окна» в более глубокую реальность; по существу, видимая жизнь для такого писателя становится символом или аналогом высших (или, наоборот, инфернальных) реалий, которые, однако, (поскольку такой писатель является реалистом), не даются здесь только намеком, в полутенях60, как у символистов XIX-XX веков, а, наоборот, должны выступать обнаженно, зримо, подавляюще, оттесняя на задний план изображение низшей реальности и давая читателю ничем не прикрываемое видение бездн…

Разумеется, такое творчество предполагает наличие у писателя, мягко говоря, не совсем обычных свойств, но оставим пока эту проблему в стороне, а рассмотрим
Читать дальше →