— Бог как малыш. Он пускает мыльные пузыри с крыши. Ему не надо чтобы эти пузыри его любили. Ему надо чтобы они красиво блестели на солнце. Остальное он им простит.
— А пузыри? — спросила я.
— Что?
— Пузыри его простят?
— Не знаю, — засмеялась Наоми. — Скорей всего они просто лопнут, и их мнение будет уже не особо важно… Правда у святой Церкви есть ещё воскрешение из лопнутых

Тайные виды на гору Фудзи (аудиокнига, А.Белый на «рояле»)...

Лучшее из ПВО, имхо…

Известия: Если говорить о философии, то что ближе вам?

Пелевин: Мне ближе территория, свободная от философии. Философ — это просто юрист, оперирующий абстрактными смыслами. Философский дискурс, в котором выдвигаются аргументы и контраргументы, кажется мне верхом нелепости — словно решение важнейших вопросов о природе человеческого существования может произойти в судебном зале во время юридического разбирательства, где смыслы рассматриваются как нечто объективное. Мы существуем как бы «изнутри себя», такова, извиняюсь за выражение, субъективная онтология нашего сознания. А философия претендует на то, что ответ на вопрос о природе и судьбе этого «взгляда изнутри» может быть дан «снаружи», через манипуляцию абстрактными символами. Но эти измерения запредельны друг другу, поэтому такой ответ не может не быть фальшивым. Философия кажется мне цепью бессовестных смысловых подлогов, где переход от одного подлога к другому осуществляется с помощью безупречной логики. То же самое, кстати, в полной мере относится и к этому рассуждению. Философия способна поставлять интересные описательные языки, но беда в том, что она в состоянии говорить на них только о себе самой. Это просто описание одних слов через другие. Результатом являются опять слова. Если они завораживают вас своей красотой — замечательно. Но со мной такое бывает крайне редко. А другого смысла в этом занятии нет.

[ Виктор Пелевин — интервью газете «Известия», 2004
Читать дальше →

ЗАПИСЬ О ПОИСКЕ ВЕТРА
Письмо студента Постепенность Упорядочивания Хаоса господину
Изящество Мудрости
В.О. Пелевин

… «Когда в нас рождается сочинитель, мы покидаем Путь.

А когда у сочинителя рождается первая фраза, в аду ликуют все дьяволы и мары.
И это
я говорю, господин Цзян Цзы-Я, о самых лучших из нас, тех, кто искренне
служит Небу. В словах, которыми хотят обессмертить истину, ее могила. «Не
становиться, не рождаться и быть всем» — сама эта фраза есть пример
становления, рождения и ограниченности. Все в нашем мире есть разные
ступени проявленности, становления и упадка, и знаки письменности с
древних времен отражают лишь это. Так как же сказать хоть слово о том, что
никогда ничем не становилось? Поистине, трудно поведать о ветре, если
знаки есть только для летящих в нем листьев.
Тот, кто бывал в столице, захочет ли жить в деревне, где крыши
кроют соломой? Когда видел сияние Пути и знаешь, какова свобода,
поплетешься ли назад в тюрьму слов? А даже если вернешься, сумеешь ли
объяснить другим то, что увидел? Я готов допустить, господин Цзян Цзы-Я,
что могу изъясняться намеками и иносказаниями, ясными для того, кто постиг
то же самое. Ведь и сейчас я вверяюсь словам, зная, что буду понят. Но
возможно ли изобразить на стене темницы начинающееся за тюремными воротами
так, чтобы рисунок понял узник, никогда не выходивший из подземелья? Об
этом следовало бы, конечно, спросить самого узника. Но он, боюсь, не
поймет и вопроса.
Когда человек читает книгу, он видит придуманные другими знаки.
То же происходит, когда он смотрит на мир: лес для нас состоит из тысяч
по-разному написанных иероглифов «дерево». Глядя же внутрь себя (это
возможно лишь потому, что есть иероглифы «внутри» и «снаружи») и думая о
себе (а
Читать дальше →

«На самом деле слова «прийти в себя» означают «прийти к другим», потому что именно эти другие с рождения объясняют тебе, какие усилия ты должен проделать над собой, чтобы принять угодную им форму.»

В. Пелевин

Сначала мое тело истлело во прахе.
Оно разлагалось очень долго, наверное, сотни лет. Потом раздался оглушительный удар грома. Прах рассеялся легким облаком, и я понял, что теперь я — свободный ум, который может стать чем угодно.
И я стал царем. Это было неприятно и тревожно, потому что я знал: скоро меня с семьей расстреляют в подвале романтические красные часовщики.
Потом я сделался рабом. Это было как прийти лишний раз на курсы «Intermediate Advance» в 8.30 утра.
Наконец я стал червем. Это был особо унылый момент. Мне показалось, что время остановилось, и я теперь вечно буду рассказывать о мобильном тарифе «любимый» в бесконечной эфирной пропасти между последним гэгом Сидора Задорнова и шансоном " брателло сам отнес матрац на петушатник".
А потом я вдруг стал Богом. Как передать тот миг? Знаете, все эти приторные индийские метафоры на счет того, что Бог и его искатель подобны паре возлюбленных, — это, таки, самая настоящая правда. Здесь, конечно, не такая любовь, после которой остаются детки или хотя бы песня " show must go on", и все же из человеческого опыта этот миг сравнить больше не с чем. Так же замирает сердце перед сказочной невозможностью того, что сейчас произойдет. Так же побеждаешь смущение и стыд перед тем, как полностью открыться. Но только в убогой земной любви через 10 минут уже понимаешь, что тебя просто использовала в своих целях равнодушная природа, а здесь… Здесь обещание чуда заканчивается действительно чудом, и описать это чудо, как оно есть, нельзя. То есть можно, но слова не позволят даже отдаленно представить описанное. И все таки самое важное я попытаюсь сказать.
Знаете, в нашем мире часто ругают Бога: мол, бензин дорогой, зарплата маленькая, и, вообще, мир исходит гноем из-под пят Сатаны. И, когда люди такое говорят, они в глубине души думают, что, чем больше они так гундосят, тем больше процентов Бог им должен по кредиту доверия. Ведь все теперь ушлые, хитрые и понимают, как выгодно иметь за душой свой маленький,
Читать дальше →

Находясь в жопе, ты можешь сделать две вещи. Во-первых — постараться понять, почему ты в ней находишься. Во-вторых — вылезти оттуда. Ошибка отдельных людей и целых народов в том, что они думают, будто эти два действия как-то связаны между собой. А это не так. И вылезти из жопы гораздо проще, чем понять, почему ты в ней находишься. Почему? Вылезти из жопы надо всего один раз, и после этого про неё можно забыть. А чтобы понять, почему ты в ней находишься, нужна вся жизнь. Которую ты в ней и проведёшь.

В. Пелевин, «Священная книга оборотня»

Ворон проснулся от грохота железных ворот гаража. Черт возьми, когда он научиться делать это бесшумно, есть же фиксатор на воротах – слегка недовольный что его, разбудили не дав досмотреть сон сказал он вслух, но шепотом, чтоб не разбудить остальных обитателей виллы – и вообще, темно же еще. Куда он собрался? — продолжая ворчать, он обернулся в саронг, вышел на веранду и закурил приготовленный с вечера джоинт.
Читать дальше →

«Понять, что ты всегда был…»

Желтые страницы, похоже, немного врали. Или хитрили. Или недоговаривали. Мираж может понимать про себя что угодно, но никогда не станет вечностью – он в лучшем случае станет её миражом. Путей в вечность не существовало просто потому, что по ним нельзя было уйти дальше, чем от забора до могилы, причем даже это короткое путешествие начинали и заканчивали совершенно разные существа.
_____
В.Пелевин. Любовь к трем цукербринам.

" Находясь в жопе, ты можешь сделать две вещи.
Во-первых — постараться понять, почему ты в ней находишься.
Во-вторых — вылезти оттуда.

Ошибка отдельных людей и целых народов в том, что они думают, будто эти два действия как-то связаны между собой.
А это не так. И вылезти из жопы гораздо проще, чем понять, почему ты в ней находишься. Почему?
Вылезти из жопы надо всего один раз, и после этого про неё можно забыть.
А чтобы понять, почему ты в ней находишься, нужна вся жизнь.
Которую ты в ней и проведёшь. "

Пелевин.