Ива склонилась и спит.
И, кажется мне, соловей на ветке…
Это ее душа.

Сомнительное «я»…
Играющее в «НЕСОМНЕННОЕ»…
Вынужденно сомневаться во всем!..

В самой трудной ситуации, Ты не оставлял меня, Ты вытягивал меня из самых глубоких ям. Как же я мог усомниться в Тебе? Какой же я глупец… Прости меня, бес попутал

Невозмутимое спокойствие
Разливается по клеткам яркими прозрениями, вплоть
до момента полного окончательного Просветления
Вырывая на свободу поглощенную гневом сострадательную активность,
Высвобождает в любви ложную сущность,
Омывая её рекой вневременного счастья,
Уносит бурными водами
Тюрьму с призраками
Высвобождает прохладную ясность
Остужает пыл, освежает голову
Согревает сердце
Расслабляет сжатый жизненный центр
Мягкой пластичной текучестью
Обнажает написанное золотыми Буквами обещание
Не поддаваться разрушительной Силе злости,
Какой бы мощной не была Провокация похитителей и Разнообразных вредоносных духов.
Выгравированная на сердце
Печать, очищенная от покровов ненависти,
Дает мгновенное удовлетворение
Выполнением обязательства,
Дарует взамен невыразимое благо запредельного ясного спокойствия,
Заполняя тело светом блаженства,
Наделяет его снаружи сиянием и красотой неподвластным разрушению.
Чувства парения над Сансарой
И глубины падения в Нирвану
Поменяли знаки свершения местами,
Возведя трон непоколебимости посередине.
О, славный Будда Акшобхья!
Посвяти в свою Зерцалоподобную
Мудрость,
Научи быть свободными от злости во благо всех существ.
Быть спокойными и гибкими,
Нежными и чуткими,
Привлекательными и твёрдыми,
Как алмаз.
Очисти от скверн всех ядовитых Пран разнообразных планов и Миров,
Неуютные скандхи преврати в Место отдохновения запредельного Видения.
Верим в твой совершенный метод
Не колеблемся ни минуты,
Ощущаем твою мощную Благословенную продержку
Ты-воплощенное просветленное Ваджрное спокойствие нашего Гуру!
Да не будем мы сбиты с толку
Собственным видением,
Пусть оно будет чистым
Во веки веков!
Во Благо!
Моё и всех существ,
А также для выполнения Сокровенных обязательств Ваджраяны
Да не поддадимся мы испугу,
Пусть будем мы бесстрашны
И вдохновлены всегда
Подари нам время заново,
Во имя способности выдерживать паузу…
Не сжигая себя и других существ в Моменты
Читать дальше →

И окончательное, последнее изменение — от бытия к небытию. Это и есть нирвана, просветление. Вы просто исчезаете, вас нет. Бог есть, просветление есть, необремененность есть, но нет того, кто бы восторгался. Ни это, ни то. Ни существование, ни несуществование. Это и есть то окончательное «существование», к которому медленно и неуклонно приводит своих учеников Атиша. Позвольте мне повторить: «От думанья к ощущению, от чувств — к бытию, от бытия — к небытию». Тут вы прибыли. Вы исчезаете и прибываете. Вас больше нет, и в первый раз вы по-настоящему есть.

Приношу свои извинения тебе Амин, что поддался омрачению и приплёл к исследованию. Вижу. И всем участникам Формации, ставшим невольными свидетелями. Ну вывалилось, там где не надо…

Я зашел первым в маршрутку на конечной остановке и через десять секунд понял, что это капсула смерти и в этой духоте до работы не доеду. Открывающихся окон в маршрутке почти не было, а небольшой лючок сверху не справлялся с обновлением воздуха. Через пару остановок стали заходить пассажиры. Это были женщины. Много женщин. Одни только женщины. Мне стало нечем дышать и началась паника. Выскочив из маршрутки перевести дух и решив идти пешком, я увидел, что асфальт на пешеходной дорожке вспорот плугом, а воздух который я вдыхаю не вдыхается. В этом апокалипсисе, по дворам с тенью, которая практически не спасала, я чудом дошел до работы, бросил сумку и засунул голову под кран с холодной водой. Через несколько минут, когда я уже сидел за рабочим столом, что-то мягко ударилось в окно. Я открыл створку и посмотрел вниз. На тротуаре лежал воробей и едва двигал лапками. Жара!!!

Я в гостях у себя дома.
Скоро стемнеет,
Пора собираться домой.

С утра потрясла новость. Умер у нас человек. Вчера был. А сегодня его нет. В голове не укладывается. Хороший парень. Спокойный. Мне было приятно пожать ему руку.
И завод продолжает работать, а хочется остановить производство и осмыслить то, что осмыслить нельзя и сказать: «Человека больше нет!» И вот через небольшое время я несу эскизы мастеру. А мне так обыденно говорят: «А некому делать, Саня умер»