Спорить с женщиной — всё равно, что пытаться утопить воду, сжечь огонь, закопать землю, поймать воздух. Поэтому давайте лучше будем утолять жажду, греться у огня, любить землю и дышать жизнью…

То, чем мы на самом деле должны отныне заниматься, — это глядеть в то, что думает, когда мы что-то думаем, и в то, что испытывает покой, когда мы находимся в покое. Все практики до этого находились вовне; в том смысле, что мы в качестве объекта концентрации нашего внимания наблюдали то, что происходит вне нас: «Вот я думаю. А вот я нахожусь в покое». В обоих случаях объект нашего внимания вне нас, а мы его наблюдаем. Начиная с теперешней точки, мы делаем практику внутренней, узнавая то, что думает или находится в покое, а не наблюдая эти ощущения.
Каким образом мы можем прилежно практиковать такое, не поддаваясь отвлечениям? Мы должны замечать, когда отвлекаемся, и смотреть в то, что отвлекается. Нужно провести чёткую границу между отвлечением и не-отвлечением. Возможно убедить себя, что мы не отвлекаемся, сказав: «Моё внимание непоколебимо. Я никогда не отвлекаюсь». Если мы попали в ловушку такого самообмана — мы сбились с пути. Такую ситуацию очень сложно исправить; это тропа никуда не ведёт. Сам по себе момент узнавания природы ума и созерцания «ничего» — само не-отвлечение. Но думать при этом: «Я не отвлечён», — мысль, такая же, как и другие.
Мы легко приходим к выводу, что ум — пустота, но есть разница между переживанием истинной пустоты и переживанием идеи пустоты, что является всего-навсего ещё одной мыслью. Суть ума — безначальная пустота. Это неоспоримо. Она не состоит из какой-либо материальной субстанции. Но когда мы пытаемся выразить это, думая: «Она пуста. Я вижу это!», — тогда она перестаёт быть пустой. Мы понимаем, когда мастер говорит нам: «Узнайте суть своего ума. Постарайтесь увидеть сами, что там нечего видеть. Это — истинная пустота». Услышав это, легко сформировать мысль — «Это пустота! Я вижу её!». Но это будет не истинная пустота, а измышление, подделка. Эта «поддельная» пустота — не более, чем идея; она не подрубает корни трёх ядов. В момент созерцания того, что в сути ума нечего видеть, что она — не «что-то», не «вещь», не надо
Читать дальше →

Кольцо состоит из золота (или другого метала), но определение «кольцо» не является золотом, хотя его содержит и не отделимо. Так и в выражении «ты не можешь не быть тем, что ты есть». Это кольцо, которое состоит из золота, но золотом не является. Ты не отделим, но им не являешься. Кольцо- это кольцо, золото- это золото. Они не вместе, но и не раздельно (не два, но и не одно).
Вот такие мысли пришли.

Вот вчера на Сатсанге мы говорили про Я – которое является мыслью. Точнее пока эта мысль не пришла, и запроса не было. И эта мысль появляется точно так же как и все остальные. И если не наделять ее реальностью, то все течет своим чередом, и мысль о Я ничем не отличается от всех остальных мыслей. Пришла, ушла.
И этот поток мыслей бесконечен.
И вот один момент мне не понятен, на прошлом сатсанге, Дракон говорил про разрыв между мыслями, и Феликс что-то говорил про разрыв, точно не помню что, но как-то этот момент крутится в голове, так как может быть разрыв между мыслями?? Или может ли он быть вообще?

Ты говоришь есть только мысль,
Она строкой бежит в тумане
Да это так, но лишь в обмане
Что есть и мыслящий и мысль.
Да Бог строка, любовь две точки,
Все описание вокруг,
Но на деревьях бухнут почки,
И глина отлетает с рук,
Что мнут, творя из формы форму,
Ее дыханьем окрылив,
Струится свет из выси горной,
И тот кто пишет, тот и жив.
Так две строки губами слившись,
Перетекают в лист пустой,
И в этой строчке будет лишним,
Ответ не прожитый собой.

Сидя перед монитором, я все чаще задаю себе вопрос – кто вы, те, кто «входите со мной вконтакт»?
Строчки на экране….

Феликс, Рикирмурт, Катриона, Клео, Нго ма, Уотчер и другие – вы всего лишь строчки на экране для меня.
Я наделяю вас тем, чем хочется, я вижу вас так, как хочу видеть.

Если вдруг сейчас вы будете стоять рядом со мной, что я увижу? Вас?
Нет-нет! Снова строчки на экране.
Они будут бежать длинной вереницей, я назову их «мысли о вас» и буду их читать-читать-читать.

Я буду считывать их, как когда-то кем-то написанную историю, думая и веря, что это Я ее сейчас сама пишу.

Вы – вечные строчки на экране моего сознания. И никогда, НИКОГДА не станете для меня ничем иным.
Как и я для вас.

Что я могу увидеть, узнать, решить о вас? Что?
То, что скажут строчки на экране моего сознания.

Что же скажут они – хорошее или плохое, верное или нет – какая разница?
Все это не имеет НИКАКОГО значения. Разумеется, если я его чему-то не придам.
Если я ПОВЕРЮ в то, что эти строчки на экране – реальность.

Целые личные миры, истории, имеющие видимость разворачивания и сворачивания в пространстве и времени, имеющие видимость значения и требующие продолжения банкета.

Повод банкета — совершенно не важен. Отношения с мамой, любовь с любимым, духовный поиск, отношения с мастером, ссора с другом. Все это — одно и тоже. Но наделенное ролями и историями, фактами и верами оно приобретает видимость различных оттенков, видимость чего-то активно происходящего, кого-то участвующего в чем-то.

Потрясающая шутка сознания, играющего само в себя.
Нагое и неприкрытое фантазирование, откровенная галлюцинаторность. Но такая сладкая, такая привычная.

Что мы есть, как ни строчки на экране сознания? Наши мысли, эмоции, чувства, поиски Бога. Наши ругани и войны. Наши попытки уничтожить друг друга или возлюбить? Что это?
Строчки на экране сознания.

Все кажется таким важным. Таким настоящим. Форма, протяженность во времени, осязание, ощущение. Такое живое, такое "
Читать дальше →

Отовсюду слышен
Тихий плач
Уходящей зимы…

Наша жизнь — это мчаться за тенью рассвета,
Подымая вокруг фейерверком росу,
Ждать зимою весну, а весною ждать лета…
О, Господь, неужели себя я несу?!
Зажимаю кулак, а песок убывает,
За зимою весна, вдох и выдох в груди.
Мы живем на растяжке меж адом и раем,
Ожидаем любовь, как и смерть впереди.
В каждой вспышке любовь, в каждой вспышке потеря,
Наша нежность и страсть, наши горе и боль,
Воздвигаем на грудах развалин империй
Нашу хрупкую жизнь, раскрываем как роль.
Кто актер, режиссер, сценарист, композитор?
Кто посмеет сказать: «эта пьеса моя»?!
Это я написал, что лежишь ты убита,
Это я сочинил переливы ручья,
Это Я возлюбил, это ТЫ разлюбила,
Это МЫ разорвали себя пополам…
И мутнеют озера от прихоти ила,
И огонь пожирает разлитый напалм.
Все живет лишь в своем самосущном ретрите,
Все себя создает, прекращая себя,
И пронзают росу солнцетворные нити,
Возлюбив этот мир,
Не любя.

Тотальность феноменальных проявлений, геометрически, можно представить в виде сферы.

Шар находится в непрерывном вращении и, условно, малейший поворот в пространстве знаменует собой возникновение очередного феномена, который становится воспринимаемым во времени.

Причем, обычно в процессе движения шара происходит концептуальное разбиение его поверхности (тотальности самого феномена) на составляющие: условный субъект [ С ], условный объект [ О ] и границу [ Г ] между ними, позволяющую зафиксировать такое разделение.


Не имея возможности воспринимать перемещение шара извне, механизм разделяющего ума постоянно создает триады, где один сектор сферы противопоставляется другому сектору или, иными словами, один кусок шара становится субъектом, а соседний участок — чем-то внешним, объектом, отличным от субъекта. И каждая такая триада отражает лишь урезанный вариант описания цельности феномена, лишь в виде небольших фрагментов нашей сферы!

Но, на самом деле, провести даже условную границу на шаре довольно проблематично.
Так почему же разделение, все-таки, кажется таким реальным?

Можно провести аналогию с проецированием участков трехмерного феноменального шара на ограниченную плоскость, в результате которого выделенные секторы сферы превращаются, например, в круг, имеющий верх, низ и условно отделяющую их окружность!


Теперь движение шара воспринимается уже не как спектр феноменов, изменяющихся за счет вращения, а, всего лишь, как набор статичных проекций, где существуют ТО и ЭТО, «я» и «другие».
Именно возникающая вследствие проецирования условная окружность и создает границу, которая порождает разделение феномена на субъект и объект, и двойственность, кажущуюся такой реальной.

Простой пример:
Вот, сидите вы, и есть восприятие феномена. Назовем этот феномен «комфортом». Вам тепло, уютно и никаких разделений не происходит. Пока еще…
Но вот вы подходите к зеркалу, и сразу возникает различение: вот он Я, а вот на мне теплая байковая рубашка.
И
Читать дальше →

Заурядный человек считает самым большим счастьем — любить и быть любимым, но почему? Только потому, что имеется постоянная, зудящая потребность в защите и определении себя, так как это самое сильное и приятное утверждение реальности «Я». Но такая любовь доступна лишь с точки отдельности «Я», когда есть любящий, объект любви и отношения между ними. А когда нет «Я», то и не возможны все эти маневры, ни любовь, ни отношения, ведь любви абсолютно не хочется любви, потому как их не два, и даже не один )))