Помню было дело в армии. Первая неделя. Я проснулся утром и подумал, что я дома. Но нет, я в армии. Первый месяц я думал, что это какие то сборы, мы побегаем, постреляем и разъедимся по домам. Но не. Прошел месяц, два, а я все в армии и тогда я понял, это конец. Два года я не буду жить, а буду ждать, и это вечность.
Сейчас я на взбалмошном заводе — белая ворона. Никто со мной не общается, когда я подхожу, на меня не обращают внимание и мне кажется, что на заводе я временно. Ну по работе конечно что то разговариваем. Но меня все воспринимают как жертву. Что я все равно уйду. Мне пока не хочется уходить, мне нравится делать эту тупую работу, молчать и ни о чем не думать. Они все разговаривают о чем то и мне кажется что это птичий язык. Какой то бред. Бла бла бла. Гротеск. Не реальность. Временность.
А тут еще бред стал нарастать. Собрали пакеты с новой мебелью. Навороченная. Гнутая. Белая. Спальня. Вензеля нарисованы краской, которая выглядит то ли как серебряная, то ли как золотая. При разном освещении можно увидеть и так и так. Упаковано заклеено автоматом, 180 пакетов. А на контроле вскрывают пару пакетов и проверяют. И технологи растерялись. Что они видят. Золото или серебро. Оказывается краску в краскопульте нужно было все время перемешивать, чтобы одинаковый оттенок был. А так, все комплекты получились разные и в одном пакете одна дверь золотая, а другая серебряная. И вот уже неделю мы вскрываем пакеты, и все кому не лень, под плохим освещением пытаются определить, где золото, а где серебро. Все пакеты изуродовали. Куча лишней работы. И главное. Я. Я смотрю на это и понимаю, что крыша моя опять пытается потечь. Ибо нормальные люди таким онанизмом заниматься не будут. Этот спектакль сделан для меня. Чтобы я не засиживался. А я посидел- то только две недели. Изуродовал все руки, ноги, да теперь ещё и этот маразм. Так серебро или
Читать дальше →

Стоит обычно около автомоек. И одной рукой вам машет, зазывает: «Захады дарагой, помоем, почистим, просветлим, шашлик съешь, кофе выпишь, чем плохо». Всегда щастлив, всегда подтянут. И днём и ночью. Только воздух нужен.

Посвящается Иллюминату.

Вы идете по узкому коридору с обшарпанными стенами, выкрашенными до середины синим едучим цветом, и известковым верхом. В конце коридора вы видите металлическую дверь. Над дверью мерцает и потрескивает умирающая лампа дневного света. Она уже светит желтоватым оттенком. Вы открываете скрипучую дверь, цепляющуюся своим низом за пол, и заходите в темное сырое помещение. Из под ног выскакивает мышь. Сердце ёкает. «Тьфу ты дуура!» — чертыхаетесь вы. И тусклый свет коридорной лампы едва едва освещает что то странное. Это бронзовая скульптура. Но что это за скульптура? Она вам знакома, но вы не можете подобрать слово. Голова тяжёлая. Вы силитесь что-то вспомнить, но ничего не получается. Конечно. Вам просто нужно хорошо выспаться и тогда вам не будет мерещиться всякая бронзовая хрень.

Короче, у меня в цехе чувак интересный в бригаде есть. Ему 35, а выглядит на десять лет младше. Простой такой. Разговаривает с полуулыбкой, высоким голосом. Худой. На спине черной майки готикой написано «Кипелов». Я грю — Дип Пепл? Ай си Ди Си! Он- нет. Назвал чо та знакомое, не помню, тяжёлое. В общем не могу описать, не встречал таких. Типа не от мира сего. Типа ботан — не ботан. Что нибудь говорит -говорит, с улыбкой. На своей волне. Телефон — айфон, и компустер дома — Макинтош. А сегодня выхожу с завода и вижу его одетым, я то его в цехе только в робе видел. А он в кожанке черной, черные штаны в обтяжку на худых ногах, цепи из под куртки до колен кольцами висят. На ногах берцы черные на толстенной подошве, почти как у Kiss. Я толкаю бригадиршу, грю, фига себе наш юнец чо вытваряет. Она грит — а то, педали на ногах за двадцать штук. Вот какие люди живут рядом с нами, а мы и не знаем. Макинтош у них. Это о многом говорит. Это. Это. Оно? То, о чем я подумал?

Я спросил своего мастера, симпатичную, стройную девушку, на которую я положил глаз, надолго ли меня сослали на галеры (новое рабочее место).
" А что такое галеры?"- спросила она. «Счастливые люди», — подумал я, — «не знают что такое галеры».

Правда потом выяснилось, что это место совсем и не галера, а очень даже медитативное местечко.

И ваще я понял, что я всю жизнь не там работал, я не хочу работать мозгами. Клепай себе загатовки да и не парься.

Правда в целом выясняется, что надо изучать продукцию, мебель в ассортименте. Куча наименований, комплектаций. Чтобы расти, нужно запоминать. А мне не охота.

Сейчас скажу что-то важное. У меня накипело.
Особенно в преддверии Самайна вам понравится. А кому-то не понравится.

Иногда меня накрывают эмоции типа «жизнь хреновая, как так можно жить, все надо поменять, я достойна большего, надо срочно идти и менять жизнь к лучшему». Это всегда — злость, недовольство, собой и окружающими, условиями, городом, местом, и так далее.
Знакомо?! Я уверена, знакомо почти всем.
Хоть что-нибудь становится предметом ненависти — либо работа, либо отношения или их отсутствие, либо эта Москва, которая по легенде плохо влияет на психику, либо правительство, либо бог. Ну или еще что-то. Главное — ненависть к своему текущему положению, каким бы оно ни было. У кого-то алмазы мелкие, а кому-то жрать нечего.

Более того, это модно. Это сейчас в каждой рекламе каждого чертова тренинга и семинара — «чувствуете что живете не своей жизнью? чувствуете что вам тесно и надо все поменять? чувствуете что вы достойны большего?» и так далее. И дальше нам предлагают техники, практики, и вот это вот все, чтобы исправить.
Да я бы и сама писала, если бы предлагала эзотерическую помощь, что да, мои техники помогают жизнь улучшить.
Но, блин, блин, блин! Не снаружи! А изменить свое восприятие.

Вот эта хрень, эта зараза, эта бацилла — «я офигенная/офигенный, я достоин/достойна большего» — это то, что и делает жизнь хреновой. Гордыня. Причем, я заметила, что ее в себе почти никто не замечает, или замечает, когда уже совсем все плохо.

Удача сопутствует смелым, скромным и добрым. А вовсе не тем, кто «достоин большего».
Идея «достоинства большего» блокирует энергию, а не открывает. Даже если под действием этих идей вы внезапно начинаете «активно действовать и менять свою жизнь», это путь в жопу. Да, кратковременный прилив сил есть, прилив на разрыв. А потом — жопа. И обессиливание. Потому что энергия блокируется планкой «достоинства».

Потому что есть один сука секретный ингредиент, который нужно добавить в любые изменения — благодарность и
Читать дальше →

Я терь гегемон. Что имею с этого. Шестнадцать рублей в месяц чистыми. Тяжелый физический труд. Вчера пять тонн кинул. Медитативный. Конвейер. Плюс всякие другие работы по переноске упаковок.Рабочие субботы по пол дня. Рабочие праздники. Древесная пыль и формальдегид в пространстве. Заводная бригадирша — энерждайзер. Дагестантка. Огонь. Делает пять дел одновременно. Завод похож на термитник. Если отпрашиваться на два часа, то они не оплачиваются. И к ним прибавляется ещё неоплачиваемый час. Такая вот мотивация к работе. Отработал три дня. Сегодня рабочая суббота. Спал по фенозепам. Без него текут мысли и просто можно пролежать все ночь с закрытыми глазами. Ещё приколы всякие потом расскажу. За то трясучка чуть уменьшилась. Я в социуме. Испытание одиночеством не прошел. Это отдельный опус будет с рабочим названием — " Депрессии как это бывает"

Сёня ехал в маршрутке. Чувак книгу читал бумажную. Я его спросил, что за книга. Он махнул, типа — чтиво. Чтоб мозг отдохнул не философию же читать. Я грю, а я бы философию читал. А он грит, главное не переборщить с ней. Я грю, ага, я вот уже переборщил и уже ничего не читаю. Когда он выходил мы пожелали друг другу удачи.

стёпа достал сигарету, поджёг и с удовольствием затянулся. в этот момент ему почудилось яркое солнце над головой, ароматный навоз под ногами и заполняющие всё поле широкие зелёные листья. вроде просто живущие, но при этом как будто чего-то ожидающие…

бог достал стёпу, поджёг и затянулся. ему почудился тёмный вечер, моросящий дождик и троллейбусная остановка, наполненная усталой бессмысленностью и живыми телами. они вроде просто жили, но при этом как будто ожидали чего-то большего. дождь шёл, а тела с наспех приделанными угрюмыми лицами обречённо дышали. словно ими кто-то затягивался. вдох-выдох, вдох-выдох…