жизнь многообразна, на много взглядов — до безумия однообразна и занудлива. Центр занудства -я.

Внешний мир довольно ограничен, если конечно не смотреть в звездное небо. Основная глубина, разнообразие и многовариантность в мыслях. Я, присваивая мысли и закрепляясь на них раздвигаю свой мир. Но поскольку мысли противоречивы, а хочется совместить все мысли, происходит сжатие. Сжиматься не хочется, больно, хочется выйти из мыслей, опять же, выйти из всех мыслей. Выходим. А тама ничего. Куда направить кегли? …В разнообразный и многовариантный мир.

нэнси пила кофе с Элен.
-Откуда ты знаешь что муж любит тебя?-спросила Нэнси
-Каждое утро он выносит мусор.
-Но это не любовь, это ведение хозяйства.
-Муж даёт мне только денег, сколько необходимо.
-Но и это не любовь, это щедрость.
-Мой муж никогда не заглядывается на чужих женщин.
-Это не любовь, это плохое зрение.
-Джон всегда открывает дверь передо мной.
-Это не любовь. Это хорошие манеры.
-Джон целует меня даже тогда, когда я наемся чеснока и ношу бигуди.
— а вот это любовь!

_/\_:)

Благодари!

Благодари ближнего или далекого, бога или вселенную
за то, что есть

То единственное, то живое
До боли знакомое и родное
Самое близкое, очень простое
Звучит очень честно и очень спокойно

Послушай! Все станет очень прозрачным
Под музыку струн и под чувств ориентир
Дышать глубоко полной грудью легко
Теплом наполняется взгляд твой на мир

И хочется жить! И смеяться, любя!
И петь бесконечно любовь из себя
Из тысячи бликов картинку смотреть
На все отвечать почему бы и нет :))

Частыми становятся приступы «безумия». Вчера накрывало, накрывает все настойчивей и страшней. Способность расслабляться утрачена, тело выкручивает, в голове мощнейшее напряжение, оно просто невыносимо. Снотворные не помогают, психиатрические таблы не берут. Действуют только транквилизаторы. Есть ощущение смертника, душа скована бедой, неизлечимостью психического заскока, внутри раздаются стоны и вой. Постоянные картинки оставленных умирать в морозных полях раненых людей, выброшенных на стужу, оставленных, утопающих в отчаянии, представляются концлагеря, Исус, знающий что его жестоко угробят и не могущий, НЕ МОГУЩИЙ ничего с этим поделать… это невыносимая тяжесть, она лезет в глаза, она в каждой клетке организма. Думаю, надо сдаться, надо сдаться… как минимум пытаюсь просто дать этому быть и тут же сметает и терзает ужас, трясет, какое то исступление, вой, слезы, слюни, тело не знает какую занять позу, в глазах темно… проносятся картинки, рвущие душу, иней на мартовской сухой траве в закатных лучах, цветущая сирень, жасмин, намоченные весенним ливнем, запахи листьев, дымка из трубы(я с младенчества а потом школьницей тусила в деревне на хуторе с видом на закат и дали), упругость грязных босых собственных ног, так естественно бегающих по земле, запах чабору в поле, величие ночи и свежесть ночи, величие раннего утра, звери, птички… вопль, что не хочу умирать и знание что психика уже убита, я сгораю в страхе, что то сломано в банальном восприятии, в отходе ко сну… это пугает до тихого оцепенения. Физиология терпит огромные перегрузки, мне видится что я не выдержу этого, плачу каждый вечер, не могу принять, что лопнет все, что эта чертовщина раздавит. Я не хочу умирать!!! и мучиться так не хочу!!! раздавленность, вопрос времени что будет, и мне опостылело ждать… иногда пытаюсь практиковать, но вера моя слаба, ужас дышит прямо в лицо. Я срываюсь в истерики… иногда думаю, останусь в этом приступе до конца, но он потом отходит на время, мне просто херовейше и я как
Читать дальше →

В детстве у меня была любимая «игра» – открывая сразу после сна или в процессе засыпания глаза, смотреть в сумерках на окружающие предметы. В этот момент они теряли свои привычные очертания и от этого преображались и становились «волшебными», пространство «оживало» и появлялось невероятное ощущение. «Игра» заключалась в том, чтобы не потерять это удивительное переживание, задержать его как можно дольше. Но рано или поздно, «нечто невероятное» превращалось в ножку стула или спинку кресла…. И я снова усилием пыталась вернуть его обратно. Так переключалась с одного восприятия на другое…

Подобное состояние сопровождало меня в течение жизни. Порой оно возникало в результате случайности, например, когда я шла по улице и услышала отзвук какой-то мелодии, или во время урока музыки в первом классе, на каком-то среднем звуке песни. Иногда состояние было мимолётным, но порой задерживалось на час, несколько часов или почти на целый день.

Из дневника:
«Или проснулась утром, чтобы идти в школу (15-16 лет) в таком блаженстве и какой-то радости, счастье. Пришла на урок, была алгебра. Учительница очень строгая, я её боялась, саму математику терпеть не могла, всегда её уроки адом были, а тут сижу себе, она что-то рассказывает, нужно какие-то задачки решать, к доске вызывают, а мне так хорошо…. Состояние полдня продолжалось, потом постепенно прошло. Очень жалко было, что закончилось.»

Любила погружаться в это состояние на досуге, например, когда предстояла длительная поездка в маршрутке. Интуитивно искала для этого «точки входа». Во время поездки смотрела в окно на дорогу и ловила ощущение «движения». В какой-то момент внимание сливалось с движением (не знаю, как точнее это выразить), пропадало ощущение тела и возникало чудесное состояние «парения». Такое же состояние возникало в детстве на аттракционах, когда во время катания на качели происходило резкое движение вниз. Может, поэтому дети так любят кататься на качелях? Сознание ещё не замусорено, как у
Читать дальше →

Если вообразить субъекта, который может совершать прощение по своему желанию, (личного — Я, или безличностного — Дух) в конечном итоге он будет обвинен в неспособности это сделать.
И это с этой виной он тоже не сможет ничего сделать, поэтому появится двойной цикл, устойчиво продуцирующий вину и страдания.
Вечный двигатель, где попытки его остановить служат его основным топливом.