Москва ЦДЛ 17 мая 2018г
Литературное мероприятие, посвященное празднованию года вещания первого литературного телевидения Литклуб.TV. выступает Владимир Шебзухов «Две картины» читает автор
Поведал гостю-королю
Монарх гостеприимный:
«Картину дивную люблю,
А потому её хвалю,
Души покой в ней зримый!»
И впрямь король-хозяин прав,
Коль гость-монарх воскликнул «Ах!»,
Едва увидел полотно.
Покой и мир несло оно.
Застыли белы облака,
Прозрачно озеро в горах…
И бабочка, вот-вот, с цветка
Вспорхнёт, раскрыв свои крыла.
…
В своё, примчавшись, королевство,
Король найти не может место.
Ему картина стала сниться.
Указ был отдан живописцу.
Дабы, в весьма короткий срок,
Покой изобразить он смог!
Был выполнен его наказ.
Принёс художник полотно.
Сверканье молний много раз,
В картине изображено.
Такое не ласкает глаз.
И кто же будет ливням рад?
Угрюмо небо, водопад…
«Любуясь» оным полотном,
Король, увидев, обомлел:
Там, где расщелина в скале,
Был кустик… И гнездо на нём.
Хоть буря, ливень, мрак везде
(Поди пойми, порой… творцов),
Сидела птичка в том гнезде,
Высиживая в нём птенцов.
Монарх, казалось, сам не свой,
Но понял, в самом деле…
Мир в сердце и души покой,
На короля глядели…
Специальное издание литературной премии «Наследие»,
учрежденной Российским Императорским Домом.
Владимир Шамилович! По решению редакционной комиссии Вы
номинированы на соискание литературной премии «Наследие» и получили право
издать свои произведения в конкурсном альманахе.
(«Две картины» — вошло в избранное ред.коммисией)
Награждение лауреатов состоится в Центральном Доме литераторов
и будет проводиться лично Ее Императорским Высочеством
Великой Княгиней Марией Владимировной.
(В сентябре выйдет в свет!)
Два монаха
Чисты на небе облака.
Не стало грозных туч.
Хоть сильно разлилась река,
Но в радость солнца луч.
Если ты думаешь, что надо думать или надо не думать — ни одно не поможет, хотя оба могу спровоцировать «ПОЛЕЗНОЕ» короткое замыкание :-)
Ищущий ученик пытается понимать Учение, пылающий ученик переживает Учение.
– Я не стану спрашивать, что вам здесь нужно, – сказал он придушенным голосом. – Я понял. Идите и передайте Сен-Сиру, что я согласен. Скажите ему, что я в восторге от того, что в фильме будет робот. Всё остальное у нас уже есть. Но совершенно ясно, что камерная пьеса о сочельнике в селении рыбаков-португальцев на побережье Флориды никак не может обойтись без робота. Однако почему один, а не шесть? Скажите ему, что меньше чем на чёртову дюжину роботов я не согласен. А теперь убирайтесь.
– Вашу мать звали Елена Глинская? – спросил робот, пропуская тираду Мартина мимо ушей.
– Нет, – отрезал тот.
– А! Ну, так, значит, она была Большая Волосатая, – пробормотал робот.
Читать дальше →
— Как ты знаешь, проблемы человека связаны с тем, что он постоянно хочет сделать себя счастливым, не понимая, что в нем нет никакого субъекта, никакого «я», которое можно было бы осчастливить. Как говорил Дракула, это как с компасом, который тщится указать сам на себя и крутится как пропеллер.
— Я помню, — ответил я.
— Однако, — сказал Озирис, — эта проблема решается, если вместо того, чтобы делать счастливым себя, ты попытаешься сделать счастливым другого. Совершенно не задаваясь вопросом, есть ли в другом какое-то «я», которое будет счастливо. Это возможно, потому что другой человек всегда остается для тебя тем же самым внешним объектом. Постоянным. Меняется только твое отношение к нему. Но компасу есть куда указывать. Понимаешь?
— Допустим, — сказал я.
— Дальше просто. Ты отождествляешься не с собой, а с ним. Для вампира это особенно легко — достаточно одного укуса. Ты понимаешь, что другому еще хуже, чем тебе. Все плохое, что есть в твоей жизни, есть в его тоже. А вот хорошее — не все. И ты стараешься сделать так, чтобы он стал хоть на минуту счастлив. И часто это удается, потому что большинство людей, Рама, мучается проблемами, которые для нас совсем несложно решить.
— И что дальше?— Дальше тебе становится хорошо.
— Но почему? — спросил я.
— Потому что ты отождествился не с собой, а с ним. Другой человек, чем бы он ни был на самом деле — куда более долговечная иллюзия, чем все твои внутренние фантомы. Поэтому твое счастье будет длиться дольше. Оно в этом случае прочное.
— Но…
— Звучит дико и неправдоподобно, — перебил Озирис. — Я знаю. Но это работает, Рама. Дракула назвал это «позитивным вампиризмом», потому что мы как бы питаемся чужим счастьем, делая его своим собственным. Для большинства вампиров, как ты понимаешь, такое неприемлемо.
— Почему?
— Потому что это путь к счастью, который проходит в стороне от баблоса и всего, что с ним связано. Почти святотатство.
— И что, — спросил я, — можно любого человека сделать объектом
Читать дальше →
«Но имею против тебя то, что ты оставил первую любовь твою.» Апокалипсис гл.2, стих 4
Был Учитель и были ученики.
И таков был этот Учитель, что слово его было источником разума учеников. Он изрекал слово, а они разумели его так полно и глубоко, как будто сами изрекали его. Но они, любя Учителя искренне и чисто, не понимали действия Его слова, и созерцая миры, раскрытые словом Учителя, вполне довольствовались таким созерцанием, в котором, отметим здесь, они могли творчески участвовать — то есть одной лишь мыслью развивать и лелеять раскрытые им миры. Ибо такова была мощь самозабвения Учителя в разуме учеников…
И вот, однажды, самый способный ученик — тот самый, в котором с особой силой явилось самозабвенное творчество Учителя, — сказал: «Я есть Тот, Кто творит все это, ибо сила и мощь моего творения, полнота и совершенство его, не не могут быть вторичны, но — абсолютно единственны, первозданны, неповторимы! Наконец-то проснулся Я!» — так он возгласил притихшим растерявшимся ученикам… Некоторые из них ожидали, что Учитель опровергнет безумца, но Учитель — молчал. И чрез это молчание часть учеников усомнилась в нем и, отпав от него, прилепилась к тому, кто сам назвал себя Первым. Ибо не могли они быть без Первого и молчаливая свобода любви тяготила их нестойкие души.
Другая часть учеников не признала самозванца, ибо любовь к Учителю проявилась у них как верность. Потому и они промолчали, уподобляясь ему молчаньем.
И тогда сказал Самозванец: «Грех гордыни не дает им отречься от своего заблужденья, — заблужденья, которому нет прощенья, ибо изначала мертв тот, кто не пал предо мною ниц. Но, может быть, они образумятся, увидев униженье своего вождя, и тогда я прощу их, ибо я милосерд и кроток.» И он предал Учителя самой позорной казни в мире людей…
И ужаснулись верные ученики такому делу и отпала от них еще одна часть, ибо не смогли они вынести вида поруганного Учителя, и сказали они себе так: «Самозванец, конечно, лжец и
Читать дальше →
Душой ты безбожник с Писаньем в руке,
Хоть вызубрил буковки в каждой строке.
Без толку ты оземь башкой ударяешь,
Ударь лучше оземь всем тем, что в башке!