Решил прокомментировать этот вредительский посыл для неподготовленного человека:
«Практика ни к чему не ведет
Правда это не означает что ей не надо заниматься
Означает только что она ни к чему не ведет»

Вот представьте себе картину. Новичок в духовности каким-то чудом решил встать на Путь. Он ещё ничего не практиковал, ничего не читал или только делает робкие шаги. У него внимание захвачено мышлением. И вот он пришёл к Учителю и получил такое «мудрое» наставление: :)
«Практика ни чему не ведет
Правда это не означает что ей не надо заниматься
Означает только что она ни к чему не ведет».

И какой вывод сделает начинающий практик? Как вы думаете?
«Раз практика ни к чему не ведёт, то зачем её делать?», — вот такой вывод он сделает.
И даже, если он уже начал практиковать, то он бросит практику. А если ещё не начал, то уже и не начнёт. Зачем? «Ведь она ни к чему не ведёт!»

Поздравляю, «мудрые Учителя»! Вы сделали «доброе» дело! Вы сбили всю мотивацию, вы сбили человека с Духовного Пути! Вы вредители!
Ведь, чтобы начать практиковать, нужна мотивация. Никто не начнёт практиковать, если нет стимула. Тамасичный ум мешает. Тут нужен раджас-мотивация. Именно по-этому действительно Мудрые Учителя заманивают на Путь всеми способами, мотивируют, стимулируют.
А когда раджас переплавит тамас в саттву, тогда всё наладится, пойдёт своим чередом.
Бывают перегибы, чрезмерный раджас мешает. Тогда действительно можно немного остудить пыл практика.
Тут нужна мудрость, чтобы видеть, кого мотивировать, а кого демотивировать.

Вот такие у нас
Читать дальше →

В первой части опубликованной ранее:

Знакомые звали его Юриком. В начале перестройки Юрик словил волну как сколотить деньжат, занявшись бизнесом по продаже книг. Он закупал их оптом, привозил из центров книгоиздания и продавал. В те времена книги были в большом дифеците и поэтому перепродажа давала ему тясячу процентную прибыль. Он открыл несколько палаток, где позже уже стал продавать в них водку, когда бизнес с книгами пошел на спад.
Юрик всю жизнь жил один и вечерами читал все свои дифицитные книги, но в основном это была фантастика и духовная литература. Со временем под влиянием книг он стал задумываться о смысле жизни, а тем более проблем в жизни становилось всё больше и привычное расслабление в виде выпивки не решало его потуги внести смысл в жизнь. Когда происходила какая то уж совсем жесть, знакомые сочувствовали ему и говорили «О бедный Ёрик».
Такая жизнь ему надоела и он продал все свои активы, решил зажить счастливо ничего не делая, считая, что денег хватит на всю оставшуюся жизнь. Стал читать еще больше, посещал различные зарождающие духовные кружки. Но вместо нахождение какой-то истины все превращалась в спор за истину, как между знатоками рукописей, так и обычным общением в социуме. Заметно стало пропасть между тем, что пишут в мудрых книжках и его обычной жизнью. Не находя ответа в себе он еще больше приобщился к выпивки и вкусной еде, в результате располнел и нажил кучу телесных недугов.
Но денюжки стали быстро заканчиваться и он продал свою большую квартиру, купив маленькую. В результате он проел и пропил и эту квартиру (большую), когда по выходу на пенсию ему назначили еще и мизерное денежное довольствие. Привыкши хоть иметь какую то радость в виде вкусной еды и выпивки, он по прошедствии двадцати лет в попытке ничего не делать и просто жить, понял, что потерпел крах. Это его ещё больше удручило и вот однажды бредя куда то и шаркая ногами, не замечая ничего вокруг, вдруг что-то взорвалось, а может так упал метеорит. Это была яркая вспышка, а
Читать дальше →

Как то в юности я на новогодние праздники ездил в Одессу. И вот в новогоднюю ночь мы компанией гуляли по городу и забрели в порт. Мы были пьяные, молоды и счастливы. У каждого из мальчиков было по девочке, мы пили вино из горлышка и холодный, зимний, влажный морской воздух нам был не страшен. Мы находились в порту на какой то платформе на возвышенности. Как вдруг, откуда то снизу на нас с маленького кораблика, который толкает большие корабли, направили яркий прожектор и тихий уверенный мужской голос через громкоговоритель произнес:" Идите сюда". Мы немного офигели, рассмеялись и пошли к выходу. Голос опять произнес:«Идите сюда». Это уже звучало несколько зловеще. Мы уже почти вышли из порта, обсуждая кто и что от нас хочет, как голос нам в спину опять произнес:«Идите сюда»
Интересно, как бы сложилась моя жизнь, если бы мы пошли «туда».?

Вчера открыл таки коньяк «Ной». Накрыл сиротский стол. Сделал некую икибану… Сфотографировал ее. Фотку послал брату. Он поздравил меня с началом новой жизни. После тридцати грамм эго помягчело. Брат поглумился надо мной, чтобы я больше пятидесяти не пил, ибо попаду в нирвану. Я послал его в жопу. Вечер удался и закончился постом «Серебро или золото»

Два года я не буду жить, а буду ждать

— прочёл я у Ромыча… И накатило… Помню, когда приехал поступать учиться, меня как и всех абитуриентов поселили в общежитие. Впервые я начал жить не в домашней обстановке, где все было хорошо, уютно, правильно… Проснувшись после первой ночи меня торкнуло: это надо пережить, это временно… А вслед за этим: я не хочу временно, не хочу пережидать. Я сделаю как мне нужно и как нравится. Побегав по полупустой общаге, собрал подходящую мебель (тумбочки, вешалки, даже шторы нашлись), у кастелянши выпросил покрывала, графины-стаканы, радио, ещё какую-то мелочь… После генеральной приборки все расставили с пацанами и комната преобразилась, стало даже светлей, уютно. С тех пор, как только ловлю себя на мысли «это временно», закусываю удила и приступаю жить постоянно. Так и в армии, так и на любом новом месте: работа, поход, рыбалка…
Временная «недожизнь» уступает место полноценной, осмысленной. Зачем ждать перемен, если можно жить здесь и сейчас?

Помню было дело в армии. Первая неделя. Я проснулся утром и подумал, что я дома. Но нет, я в армии. Первый месяц я думал, что это какие то сборы, мы побегаем, постреляем и разъедимся по домам. Но не. Прошел месяц, два, а я все в армии и тогда я понял, это конец. Два года я не буду жить, а буду ждать, и это вечность.
Сейчас я на взбалмошном заводе — белая ворона. Никто со мной не общается, когда я подхожу, на меня не обращают внимание и мне кажется, что на заводе я временно. Ну по работе конечно что то разговариваем. Но меня все воспринимают как жертву. Что я все равно уйду. Мне пока не хочется уходить, мне нравится делать эту тупую работу, молчать и ни о чем не думать. Они все разговаривают о чем то и мне кажется что это птичий язык. Какой то бред. Бла бла бла. Гротеск. Не реальность. Временность.
А тут еще бред стал нарастать. Собрали пакеты с новой мебелью. Навороченная. Гнутая. Белая. Спальня. Вензеля нарисованы краской, которая выглядит то ли как серебряная, то ли как золотая. При разном освещении можно увидеть и так и так. Упаковано заклеено автоматом, 180 пакетов. А на контроле вскрывают пару пакетов и проверяют. И технологи растерялись. Что они видят. Золото или серебро. Оказывается краску в краскопульте нужно было все время перемешивать, чтобы одинаковый оттенок был. А так, все комплекты получились разные и в одном пакете одна дверь золотая, а другая серебряная. И вот уже неделю мы вскрываем пакеты, и все кому не лень, под плохим освещением пытаются определить, где золото, а где серебро. Все пакеты изуродовали. Куча лишней работы. И главное. Я. Я смотрю на это и понимаю, что крыша моя опять пытается потечь. Ибо нормальные люди таким онанизмом заниматься не будут. Этот спектакль сделан для меня. Чтобы я не засиживался. А я посидел- то только две недели. Изуродовал все руки, ноги, да теперь ещё и этот маразм. Так серебро или
Читать дальше →

Стоит обычно около автомоек. И одной рукой вам машет, зазывает: «Захады дарагой, помоем, почистим, просветлим, шашлик съешь, кофе выпишь, чем плохо». Всегда щастлив, всегда подтянут. И днём и ночью. Только воздух нужен.

Посвящается Иллюминату.

Вы идете по узкому коридору с обшарпанными стенами, выкрашенными до середины синим едучим цветом, и известковым верхом. В конце коридора вы видите металлическую дверь. Над дверью мерцает и потрескивает умирающая лампа дневного света. Она уже светит желтоватым оттенком. Вы открываете скрипучую дверь, цепляющуюся своим низом за пол, и заходите в темное сырое помещение. Из под ног выскакивает мышь. Сердце ёкает. «Тьфу ты дуура!» — чертыхаетесь вы. И тусклый свет коридорной лампы едва едва освещает что то странное. Это бронзовая скульптура. Но что это за скульптура? Она вам знакома, но вы не можете подобрать слово. Голова тяжёлая. Вы силитесь что-то вспомнить, но ничего не получается. Конечно. Вам просто нужно хорошо выспаться и тогда вам не будет мерещиться всякая бронзовая хрень.

Короче, у меня в цехе чувак интересный в бригаде есть. Ему 35, а выглядит на десять лет младше. Простой такой. Разговаривает с полуулыбкой, высоким голосом. Худой. На спине черной майки готикой написано «Кипелов». Я грю — Дип Пепл? Ай си Ди Си! Он- нет. Назвал чо та знакомое, не помню, тяжёлое. В общем не могу описать, не встречал таких. Типа не от мира сего. Типа ботан — не ботан. Что нибудь говорит -говорит, с улыбкой. На своей волне. Телефон — айфон, и компустер дома — Макинтош. А сегодня выхожу с завода и вижу его одетым, я то его в цехе только в робе видел. А он в кожанке черной, черные штаны в обтяжку на худых ногах, цепи из под куртки до колен кольцами висят. На ногах берцы черные на толстенной подошве, почти как у Kiss. Я толкаю бригадиршу, грю, фига себе наш юнец чо вытваряет. Она грит — а то, педали на ногах за двадцать штук. Вот какие люди живут рядом с нами, а мы и не знаем. Макинтош у них. Это о многом говорит. Это. Это. Оно? То, о чем я подумал?

Я спросил своего мастера, симпатичную, стройную девушку, на которую я положил глаз, надолго ли меня сослали на галеры (новое рабочее место).
" А что такое галеры?"- спросила она. «Счастливые люди», — подумал я, — «не знают что такое галеры».

Правда потом выяснилось, что это место совсем и не галера, а очень даже медитативное местечко.

И ваще я понял, что я всю жизнь не там работал, я не хочу работать мозгами. Клепай себе загатовки да и не парься.

Правда в целом выясняется, что надо изучать продукцию, мебель в ассортименте. Куча наименований, комплектаций. Чтобы расти, нужно запоминать. А мне не охота.